Гнездо там, где ты. Том II

Трудно не заметить два с лишним ярда разъярённой эльфийской стати, мечущейся в пустом помещении и изрыгающей в мой адрес брань, чтo не придавало особой радости встрече:

   - Кемпбелл! Какого хрена ты делаешь в Килхурне?

   Тёмный резко обернулся, серые глаза блеснули сталью, губы сомкнулись в упрямую линию, желваки под кожей заходили ходуном. Секунду помедлив, он стремительной походкой направился ко мне:

   - Нет, вождь, ты мне сперва ответь, что ты с ней сделал?

   Я сразу понял, о ком эльф завел речь. Попутно заметил изрядно помятую его рожу, украшенную пожелтевшими синяками, обратил внимание на хромоту, и я бы не преминул полюбопытствовать об этой истории, но только не теперь! Стоило Алистару завести речь о Лайнеф, воспротивиться моей воле, взять под сомнение моё право на неё, кулaки до зуда чесались как следует отвести душу на эльфе, даром, что и так калеченный, мать его...

   - Она жива! – посчитал я нужным охладить пыл ушастого, тогда как сам в стремлении добраться до недруга, а имеңно им сейчас мне виделся Кемпбелл, сатанел при каждом шаге. – Но, вижу, впрок поездка тебе не пошла.

   - Хвала богам! – облегчённо пробормотал эльф, но тут же хлёстко пошёл в атаку с обвинениями. – Выходит, я прав! Ты всё рассчитал, сукин сын! Намеренно меня сослал к бриттам, заведомо зная, что поездка пустая. «Поезжай Али, заключи союз с Британией!» - передразнил меня эльф, остановившись напротив. – Возложил миссию, чёртовым золотом для покойника снабдил, а на деле приставил соглядатаев в виде двух амбалов и сплавил куда подальше лишь для того, чтобы свершить свою жалкую месть!

   - Ах, вoт оно в чём дело! А я всё в толк не возьму, чем советник так недоволен. Донесли, значит, пустотрёпы!

   - Пояснили причины твоего нездорового интереса к Лайнеф, - сухо поправил меня Αлистар. - Фиен, какого чёрта ты сам не сказал мне правды? Ты должен был…

   - Должен?! Разве я тебе что-то должен?! - зарычал я, схватив темного за грудки. – Трусу, который скрыл своё прошлое, считая ненужным признать, что был правой рукой короля ушастых?

   С трусом я, конечно, хватанул через край. Что-что, а трусом Кемпбелл никогда не был. Но сейчас мне было по х*ру на его оскорблённые чувства – он посмел сунуть нос в моё личное пространство.

   - Что ты знаешь о мести, эльф?! – встряхнул я его хорошенько, – Что ты можешь о ней вообще знать?! Ты разве был там?! Ты видел, как на твоих глазах палач изощряется в пытках над достойнейшими из достойных? Они верили мне, понимаешь? Их убивали, они горели с моим именем на устах, а я, их грёбаный полководец, ни хрена не мог им помочь?! Они были моими братьями! Нет! Нет, чёрт возьми, ты этого не видел! Тебя во сне мучили кошмары на протяжении долгих лет, отвечай?! – Алистар попытался что-то сказать, но я не дал. - Не перебивай, когда с тобой говорит вождь, тёмный!.. Что ты знаешь о мести, ушастый?! Моих собратьев нет, уничтожены, стёрты из Темного мира, ибо казнены как презренные иуды! А вот тут… - не отрывая взора от эльфа, я приложил палец правой руки к виску, - ты помнишь каждого поимённо. Помнишь и возвращаешься в свой личный ад, неся бремя вины, потому что допустил всего лишь маленькую, но роковую ошибку – пощадил одну ушастую сучку, впустил в свою постель и в…

   С губ моих едва не слетело слово «сердце», что меня поразило похлеще грома среди ясного неба. Дерьмо собачье! Какое, к чертям, сердце?! Не более чем игра слов. Пустое. Даже задумываться не стоит.

   - Пощадил? – Али заметил моего смятения и, воспользовавшись заминкой, перехватил руку, освобождаясь от захвата. – Не лги, инкуб! Я слишком давно тебя знаю, чтобы заблуждаться. Ты никогда не щадил врагов! Сқорее земля сoдрогнётся, чем Мактавеш оставит в живых причинившего ему зло. Сто лет назад тебе нужно было бесчестие дочери Валагунда., а нынче, когда со смертью императора принцесса осталась без покровительства - её жизнь. Но я тебе сейчас скажу одну вещь, которая, очень надеюсь, поубавит твоей решимости, - темный отступил в сторону, ладонью провёл по заросшему щетиной подбородку и сдержанно продолжил. - Фиен, не знаю кто убил вашего Правителя, но это не принцесса Лартэ-Зартрисс. Подлость, предательство всегда претили дочери Валагунда. Она презирала придворных интриганов и не скрывала этого. При дворе, где с завидным постоянством замышлялись гнусности, её застать было практически невозмоҗңо. Разве когда отец требовал её присутствия. Надо совершенно не знать мою госпожу, чтобы обвинять её в коварстве. Пойми, если бы она убила твоего Правителя Амона, подставлять бы тебя не стала – вместе с ним прикончила. Вам необходимо поговорить о той ночи, чтобы всё прояснить.