Гнилая брюква за тридцать ударов током

Математик скрылся за железной дверью, оставив её чуть приоткрытой. Видимо, для напарника.

Далго-По, тяжело топая по ступенькам, стал подниматься. Шесть дней находиться абсолютно без еды чревато, любая физическая нагрузка становилась тяжёлым испытанием. «Странно, – подумал Весельчак, – ничуть не устал, пока шёл до самолёта через весь город… а тут, на какой-то лесенке… Вот-вот – моё сердце выскочит через открытый рот!..»

С отдышкой он добрался до верхних ступенек и успокоил себя тем, что сейчас поест и слабость пройдёт. «Самое главное, не объедаться, – мысли прыгали в голове, как резиновые шарики. – Есть понемногу… Потихоньку. По маленьким кусочкам. Жевать. Долго-долго жевать…»

Далго-По толкнул приоткрытую дверь и шагнул вперёд.

– Эй, счетовод!.. я ни ляда не вижу тут… – тихо выругался он и налетел на какую-то железяку, больно ударившись коленом. – Где ты, мать твою околесную?!

В ответ не было ни звука.

– Ты что сдох, что ли?..

Тут он почувствовал, как кто-то схватил его за руку, сначала с одной стороны, затем с другой. Хватка была сильной, у математика бы явно не хватило на это сил. «Засада! – мелькнуло в голове Весельчака. – Видно, кто-то оказался проворнее нас…»

Мужчину потащили вперёд, скорее всего, в хвост самолёта. Никаких кресел для пассажиров не было уже в помине. Ещё с тех самых времён, когда Далго-По ходил сюда маленьким мальчиком со своим отцом, чтобы потягивать сладкий сок через трубочку за уютным цветастым столиком и глазеть в иллюминатор. Теперь иллюминаторы были забиты листами от обшивки и заткнуты всякой дрянью. Когда дверь в самолёт захлопнулась, воцарилась кромешная тьма.

Он почувствовал, как его развернули и бросили в широкое кресло. Затем чиркнула спичка и загорелся длинный язык фитиля. Скоро свет отодвинул тьму, и он смог оглядеться: несколько заросших рож смотрело на него из пляшущей под огнём пустоты, как смотрят охотники на пойманного зайца, с кровожадным любопытством и жадностью. «Если это мизеры, нам крышка, – мелькнуло в голове Далго-По. – Говорят, некоторые мизеры занимаются людоедством, – вспомнились чьи-то слова. – Только их называют выродками… Неужели это конец?..»

К своему удивлению он не испытывал ни ужаса, ни страха. Единственное, что его беспокоило, это боль. Он не желал даже микроскопической боли: если и суждено умереть, то пускай всё повторится как в детстве – чик, мама щёлкает выключателем в спальне и маленький Далгонарий погружается в мир, где грёзы и сны живут вместе…

– Пожалуйста. Не делайте мне больно, – по-детски попросил Далго-По. – Убейте как-нибудь незаметно. Чтобы я ничего не видел и не ждал…

Одна из заросших рож с тремя металлическими зубами, участливо заглядывала ему в лицо, будто бы разгадывала мысли пленника:

– Не бойся, мы убьём тебя нежно, быстренько: вжик, спица в ухо – и ты уже отдыхаешь где-нибудь там… – он задрал глаза к потолку. – Вместе со святошами.

– Ну, конечно! – обиделось лицо с ноздреватым картофельным носом синюшного цвета, как у алкаша, который пьёт политуру. – Такого симпатичного зайчика отправить в лучший мир без фейерверка? Без музыки? Не позволю!.. Представляю, как он будет музыкально взвизгивать, когда я начну медленно вырезать у него на башке свою любимую пословицу. Ты знаешь мою любимую пословицу?

Несколько небритых рож переглянулись между собой и показали гнилые зубы.

– Нет, – Далго-По осторожно мотнул головой.

– Чем умнее голова, тем наваристей уха, – алкаш зачмокал губами, по-идиотски вытянув их трубочкой. – Я просто обожаю высасывать мозги таких вот умников через соломку. Чпок – вставил в ушко и посасываешь, прям как в ресторане.

Весельчак был ни жив, ни мёртв, но вспомнил вдруг про Дохлю и удивился, что того нет рядом. Он решил, что приятель успел спрятаться и позавидовал чёрной завистью. На кой ляд послушался этого математика-маразматика!

– Так, где этот урод? – сказал с металлическими зубами. – Он же обещал, тварь, жирненького бродяжку. А это что? – задохлик!

Краем глаза Далго-По увидел, как из темноты в зону мерцающего пламени выволокли перепуганного Дохлю – лицо будто выбелено мелом.

– Ты кого нам привела, интеллигентская гнида?! – рожа с металлическими зубами приблизилась к застывшему лицу математика. – Он же от голода еле ходит. Даже со страху не обмочился – полная апатия к жизни!.. Какое мне удовольствие глодать его деревянные мослы?! Может быть, ты хочешь, чтобы мы тебя на клычок посадили, а?

Дохля беспомощно шевелил губами, что-то блея:

– У него щёки… вон какие щёки… очень пухлые щёки…

– Да замотал ты с его брылами! – заорал другой с рассечённой бровью. – Посиди на одной воде, у тебя рыло разнесёт, как у свиньи, – он подошёл к Хмурому Весельчаку и слегка ткнул его кулаком в грудь, отчего тот ойкнул и сжался в комок: – Ну что это! – одни рёбра, как решётка вокруг парка. Бурый, предлагаю сожрать их обоих.

Бурый тут же откликнулся, это был тот с тремя металлическими зубами: