Гном. Трилогия

* Напоминаю: тут никакого «Оверлорда» не состоялось, поэтому союзники не дрались среди живых изгородей Северной Франции, не попадали под раздачу под Арденнами, сами никого не варили в «Фалезском Котле», и не захватывали мостов через Рейн. Много чего не пробовали.

Присланный по просьбе Чжан Си-чжао консультант поначалу его разочаровал. Очевидно, он ждал чего-то совсем, совсем другого. Плотный мужик лет тридцати, с округлым лицом, таких в центральной России двенадцать на дюжину. Нет, с самого начала существовало понимание, что кого-то, известного на весь свет ему не пришлют ни в коем случае, прибудет хороший специалист из числа не самых известных, да еще под чужой фамилией. Так что был ли прибывший в качестве военного консультанта «Иван Крылов» — Крыловым, да и вообще Иваном, тайна сия велика есть. Хотя, — остановил он резвый бег своей дедукции, — это же не шпион, а летчик. Вряд ли его долгое время приучали отзываться на чужое имя, не реагируя на свое. Так что, скорее всего, именно Иван. Со второго взгляда, он понял, что не все так просто. Во-первых, от приезжего исходило явное ощущение недюжинной, угрожающей физической мощи. Будучи очень сильным от природы и, к тому же, физически хорошо развитым человеком, Чжан Су-чжао умел видеть чужую силу, — без этого невозможно сколько-нибудь успешное занятие единоборствами, — и не мог ошибиться. Во-вторых, впечатление от мягкого, добродушного лица с обаятельной, открытой улыбкой радикально меняли очень ясные, пристальные, редко мигающие глаза товарища Крылова. С ним не всякий решился бы мериться взглядом, дабы не потерять лица, хоть и в мелочи: мужчины поймут. Добродушные люди с такими глазами, при необходимости, во время войны и расстреливали спокойно, без лишних переживаний.

А, кроме того, он приезжего, похоже, помнил. В апреле сорок третьего, под Воронежем, кажется, мелькал такой вот молодой, но кряжистый летчик с неровными зубами, совсем еще зеленый. По зубам-то он его, собственно, и узнал. Это знакомство могло оказаться вовсе некстати, но и, с другой стороны, ничего страшного: слишком много времени прошло, слишком типичным китайцем он успел стать с тех пор. Впрочем, он не любил, когда что-то остается не до конца ясным. Пока беседу следовало вести через переводчика.

— Вы, вероятно, хотите отдохнуть с дороги?

— А что, есть, — он улыбнулся своей располагающей улыбкой, — другие предложения? Вообще-то, я не устал. Бока болят, это есть, очень уж у вас лавки жесткие. У нас, впрочем, тоже.

— Может быть, посмотрим технику?

Русский поднял на него веселый взгляд:

— А заодно и меня, а? Любите знать, за что платили деньги? Идемте, если так. Комбинезон на меня как, сыщете?

— Думаю, — он тоже умел улыбаться, — нам удастся найти что-нибудь подходящее.

Отпустив переводчика, он обратился к приезжему по-русски, вполне пристойно, но хуже, чем умел.

— Может быть, позвеним саблями, а?

— Всегда рад. — Он решил принять вызов: до сих пор не встречалось аса, которого он испугался бы, а размяться не мешало. — На? Я на машинах Яковлева летал не слишком много. Вот «ла», — совсем другое дело.

— Не имеет смысла ворошить прошлое. Нам перегнали технику? Вот на ней и полетаем. Я скажу техникам.

Результат спарринга на «Ла-9С-бис» потряс обоих, хотя причины потрясения существенно отличались. Товарищ Чжан заслуженно считал себя отменным летчиком и был таковым, но приезжий превосходил его по всем статьям. Дойди до принципиального боя, из которого нельзя выйти, уповая на скорость машины, этот Иван сбил бы его в полминуты.