Гном. Трилогия

Товарищ Крылов имел поводов для раздумья несколько больше. Во-первых, китаец оказался одним из лучших истребителей из всех, кого ему только доводилось встречать. Чтобы никто не знал аса такого уровня, — немыслимо. Его скрыть так же невозможно, как многомиллиардное состояние. Но этого мало. Невозможно не узнать такую знакомую школу, такой знакомый почерк. Всю ту волчью манеру пилотажа, которая отличала тех, кто воевал на Юге зимой сорок второго — сорок третьего года и умудрился при этом выжить. Сомнений не было: предводитель здешних летчиков был там. Это, кстати, хорошо объясняло уверенное знание русского языка. Чжан Су-чжао совершенно правильно предположил, что гость куда как непрост и его нельзя недооценивать, — и бой-то затеял для того, чтобы разобраться! — но не представлял себе НАСКОЛЬКО непрост. Иван Никитович довольно быстро вспомнил наделавшую шума историю семилетней давности, когда, по слухам, некий японец угнал новейший реактивный истребитель в Маньчжурию. И ориентировку на перебежчика вспомнил, и дрянной портрет. По виданному в те древние времена портрету опознать человека сколько-нибудь уверенно представлялось нереальным, и, прикинув все «про» и «контра», полковник решил оставить свои догадки при себе и не предпринимать ничего. Конкретной целью его командировки являлось широкое внедрение реактивной техники в ВВС НОАК, но по всему выходило, что ему, вместе с этим самым китайцем на пару, придется, по сути, организовывать все авиационное обеспечение предстоящей операции в Корее. И подготовку, и создание структур, и непосредственное боевое руководство.

Прикидывая, что и в каких объемах подтягивается к месту предстоящих событий, впору было перепугаться. Волосы вставали дыбом. Когда растущее напряжение прорвется настоящими боями, они, по всему, обернутся страшной бойней. Кроме того, знающего человека не могла не смутить необычайная сложность предстоящего сражения: море, горы, флот, авиация, сухопутные силы, которые и сами по себе ведут очень сложную кампанию, уже обещали неуправляемый и непредсказуемый рисунок сражения. Но, как будто этого мало, поверх накладывалась высокая вероятность массового применения новых, толком не освоенных систем вооружения. Это было почти неизбежно и значительно усиливало неопределенность ситуации. А когда он увидел, как летает здешний массовый пилот, терзавшие его смутные сомнения переросли в убежденность: переучить этих людей на реактивные машины в отведенные сроки нельзя. Придется привлекать какое-то количество своих, хотя бы на первое время, хотя бы только для нужд ПВО.

— Я никогда не ожидал, что нам передадут столько реактивной техники.

— Нет, ничего удивительного. Старых, добрых «бесов» в свое время наклепали как следует, а вот теперь списывают, почитай, новые машины. Все! Выпуск прекращен. Заводы гонят принципиально новую технику. ПВО вдоль границ уже перевели на сверхзвуковые перехватчики, но фронтовые машины тоже сменят. «Ла» попросту мал для нового борта и вооружения и, откровенно говоря, уж больно убогая у него дальность.

— Не страшно. Для наших целей даже, наверное, к лучшему. Доведенные до совершенства машины, давным-давно без детских болезней, сюрпризов не ждешь. Все равно на той стороне ничего лучше нет.

— Пожалуй. На последних сериях «борт» переработан радикально, можно сказать, это вообще новый борт. С аппаратурой для ВКК все, до единого! Прицел полностью автоматический, — он вдруг запнулся, но потом все-таки продолжил, — с дальномером…

— Может быть, — вы не откажетесь разделить со мной обед? Отметим ваш приезд, знакомство, начало плодотворного сотрудничества. Все сразу.

— Не откажусь. Вот только насчет «отметим» есть замечание. Я буду отмечать чаем или, если есть, каким-нибудь морсом. Помимо всего прочего, я выполняю особое задание командования и, пока оно не будет выполнено, мне запретили употреблять спиртное. Так что я уже полтора года, как трезвенник.