Гнозис. Том первый. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви

С началом эпохи Ренессанса, ознаменовавшимся необратимым процессом секуляризации, идеалы средневековых рыцарей померкли, а затем и вовсе стали предметом насмешки новоявленной элиты. Романом «Дон Кихот» Сервантес поставил крест на представлениях о рыцаре как главном носителе и эталоне культуры. Место физической силы заняли все более ценимые интеллектуальные способности, установившие новую социальную иерархию. Опираясь на крепнущую уверенность в своем превосходстве над предыдущим психическим типом^{1, человек новой эпохи открыл новые области человеческой деятельности: исследование природы; все более хитроумные вычисления; подсчет выгоды, ранее презренной, — например, барышей; все это, в виде красноречивого итога, в сопровождении нового понятия о комфорте и роскоши, в чем Запад превзошел увиденное в крестовых походах. Такого рода факторы послужили новыми критериями, на которых этот новый человек строил свою шкалу ценностей. Деньги, о которые Церковь, по свидетельству св. Фомы Аквинского, запрещала марать руки рыцарю, становятся основным мотивом деятельности элиты. Новый человек поставил свои личные интересы выше общественных, служение которым раньше считалось священным долгом рыцарства.}

Прежняя система рухнула. Физическая сила рыцарей и не подвергавшийся сомнению авторитет Церкви в светских делах уступили место культу интеллекта. Возник рационализм. Поскольку же разум от природы агностичен, Религия, обладавшая ранее верховной властью, уступила место Науке.

Победа досталась Науке нелегко. В споре, длившемся несколько столетии. Религия пыталась отстоять свое первенство. Роковую роль в ее поражении сыграло то, что пользовалась она давно устаревшими методами, прибегая, как к главном}' аргументу, к физической силе: рыцарский меч (потерявший, так сказать, удельный вес с появлением огнестрельного оружия) она заменила огнем Инквизиции, тем самым лишив себя опоры и убедительности рационального обоснования. Это внутреннее противоречие привело к бунту разума, что отразилось в Реформации. Рационализм одержал верх во всех сферах человеческой деятельности. Если в 1600 г.

«Mental type»

Джордано Бруно сожгли на костре, то два столетия спустя, в новом обществе, Вольтер был вознесен на вершину почестей. Университеты и колледжи, создававшиеся некогда усилиями Церкви и под ее эгидой, стали цитаделями светской науки и свободомыслия.

Победа Просвещения над грубой силой была обеспечена, прежде всего, победой мировоззрения новой элиты, сформулированного его апологетами Дидро и д'Аламбером, авторами знаменитой «Энциклопедии», — мировоззрения, где во главу угла был положен культ материальных ценностей и всеохватывающий трезвый расчет. Это с неизбежностью привело новый мир к социальной Революции, в результате которой крупная буржуазия и носители идеалов Просвещения бесповоротно вытеснили дворянство. Так был завершен длительный процесс формирования новой элиты.

С ее приходом к власти основные интеллектуальные силы Запада были направлены на промышленную революцию, вызвавшую очередные изменения в картине мира. Однако наука, совершившая с тех пор подлинные чудеса в области технологии, т. е. используемых средств, так и не выработала сколько-нибудь эффективные методы контроля над самим их использованием Она гарантирует неуклонный рост материального благосостояния, но ничего не дает в плане соответствующей новой организации общества, при которой человек был бы избавлен от необходимости в поте лица своего добывать хлеб насущный.

Деятель умственного труда, человек науки, создал машину, но сегодня машина стата силой, над которой он больше не властен. Это значит, что и прежний правящий класс уже не способен властвовать в том мире, рождение которого мы наблюдаем.

Сама логика истории требует формирования новой правящей элиты. Мы все еще не определили существенные особенности этого нового человека и не представили себе надлежащий порядок вещей в новой эпохе, начало которой возвещено такой же молнией, которой были ознаменованы скрижали Закона, когда Моисей получил их на горе Синай. На этот раз в руках человеческих — молния мирового пожара, испепелившая Хиросиму и Нагасаки.