Гоба Ира: другие произведения

Снимаю с крючка свой халат, натягиваю его на себя, и отвечаю настолько громко, насколько мне позволяет моя непрекращающаяся головная боль:

-Да.

Мой непрошенный помощник заходит в ванную, и берет меня на руки.

-Адам, зря напрягаешься - денег у меня на то, чтобы отплатить тебе за твои

старания, все равно нет.

-Могу взять натурой.

Я безвольно кладу ему на плечо свою голову, и тихо говорю:

-Только не говори мне, что ты страдаешь некрофилией.

Он опускает меня на диван, и нежно то ли просит, то ли обещает:

-Ариночка, потерпи еще чуток, сейчас тебе станет легче.

И почему он так добр ко мне? Может, помогая мне, он пытается повысить свой

кредит доверия у Севы? Не знаю...

-Вот это надо съесть полностью.

Я смотрю на содержимое тарелки, и начинаю хныкать:

-И не проси даже - меня опять вывернет наизнанку, если я проглочу хоть одну

ложку этой гадости.

-Это - не гадость, а лучшее для таких случаев, лекарство. Не упрямься.

Моя голова медленно мотается из стороны в сторону, не давая руке Адама

запихнуть в меня это "лекарство".

-Арина, открой рот, быстро.

Фу, какой грубиян!!! Я кривлю свои губы, но при этом все-таки размыкаю их, чтобы открыть ему доступ в свой рот. Еще какое-то время не решаюсь проглотить

суп, страшась непредсказуемой реакции моего желудка. Адам делает мне

замечание:

-Может, хватит полоскать супом рот? Он не для этого предназначен.

Мне удается совершить глотательное движение и... о, чудо - никакой бури...

жидкость спокойно идет по моему пищеводу, как к себе домой.

-Сейчас докушаешь, и баиньки. А когда проснешься, то от похмелья и следа не

останется.

-Первый раз - он трудный самый.

Адам удивленно смотрит на меня и уточняет:

-Что именно?

-Впервые в жизни страдаю от похмелья.

Он мягко улыбается:

-Ничего, в следующий раз будешь знать свою меру...

Меру? Вчера я ее точно оставила у входа в клуб!

... Мальчики отказались идти со мной на танцпол. Я показала им мимикой свое

неудовольствие, и побежала танцевать в гордом одиночестве.

Музыка струится по моему телу, и мне только и остается, что подчиняться ее

ритму... Не-ет... Все-таки, кайф от танцев для меня несоизмеримо больший, чем от

наркоты... Ну, покурила я травку, ну похихикала над рассказанными мной и мне

анекдотами, и все... на смену моему безудержному веселью пришла какая-то

пустота. Танцы же заряжают меня и без остатка, и без устали...

Слышу у себя над ухом чье-то "цыпа-цыпа-цыпа", и не успеваю обернуться на

этот чужой голос, как кто-то больно щипает меня за попу. Я автоматически

отталкиваю от себя обладателя этой наглой руки, и делаю попытку шагнуть в

сторону, но этот придурок обхватывает меня, и не дает мне возможности

пошевелиться.

Его повторяющиеся "цыпа" меня не пугают, но дико раздражают, его сильный

захват меня не злит, но выводит из себя.

-Убрал от нее руки. Быстро!

Сева, ну наконец-то! Ну, почему так долго? "Цыпаговоритель" успевает нагло

ответить: "А то что?" перед тем, как начать издавать какие-то булькающие, сами в

себе захлебывающиеся, звуки.

Сева притягивает мое освобожденное тело к себе, и уводит с танцпола. Я пытаюсь

обернуться, но мой брат не дает мне такой возможности...

...Я уже почти доела, как в комнату бесцеремонно входит улыбающийся во весь

рот Шента:

-Привет пьянице и грозе проституток.

"Грозе проституток"? Ой... точно, а я и забыла... и зачем только Шента мне об

этом напомнил?...

-Надо срочно поставить на моем этаже охрану, а то вы все, смотрю, взяли себе за

моду ходить по нашему дому, как по своему собственному. Я уже про наш парк

молчу...

-Эй, что с настроением? Вчера перебесилась, да? Ну не дуйся, я тебе за то, что мы

облюбовали твой парк, опохмел принес.

И показывает мне... бутылку виски. Один ее вид сводит все мои внутренности

узлом, и мне приходится приложить усилия, чтобы не дать, только что съеденному

супу, вылезти обратно. Адам резко говорит соРодичу:

-Влад, убери.

-Да бросьте вы, это же золотое правило - чем калечим, тем и лечим.

Мне приходится несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем разрешить себе

произнести ему свой ответ:

-Ты нам главное скажи, чем твою голову в детстве покалечили, чтобы мы

получили представление о том, чем ее теперь лечить.

Владу все нипочем:

-Ты еще скажи, что это я виноват в том, что ты вчера так разошлась?

Конечно он, а кто же еще? После разборок с проститутками, которые приняли

меня за ту, которая посягает на их рабочее место, и при этом не собирается за него

платить, Шента предложил мне "под занавес" устроить соревнование...

-А слабо Арине Сергеевне сыграть со мной в литрбол?

Я оборачиваюсь на Севу, и вижу на его лице, мол "ты уже - большая девочка, и

решай себе сама".

-Какие правила?

-Ставим два ряда стопок, наполненных виски. Пьем поочередно. Кто свалится под

стол первый, тот и проиграл.

-А если никто не свалится?

-Тогда - ничья.

-По сколько стопок?

-Думаю, по десять - в самый раз.

После пятой я уже ничего не помню... Нет, я еще помню то, как Сева укладывает

меня на кровать и приказывает Элене меня переодеть....

-Шента, ты хоть скажи, кто победил?

-А ты что, не помнишь? Совсем ничего не помнишь? А как же наш первый

поцелуй? Ну, его-то ты уж точно не могла забыть!