Гобелен (СИ)

Это было уже слишком. Чересчур. Локи ничего, ничего не сделал, чтобы заработать такую веру, ничего не сделал, чтобы дать этим глупым смертным хоть какой-нибудь намек на правду, на знание о времени, проведенном с Таносом и Иным. Он не проронил ни слова, которое поколебало бы их, которое выдало бы его самые глубоко запрятанные тайны, от которых он так много раз - больше, чем он даже упомнит - просыпался и вместо того, чтобы кричать в ночь о своей боли, настолько сильно прикусывал кулак, что тот кровоточил.

А этот смертный, этот жалкий смертный со своими машинами, изобретениями и продолжительностью жизни как у муравья, который встретил Локи в самые худшие его времена, который даже не знал его до падения, не знал тогда, когда он был моложе и счастливее, когда он был наивен в своей любви к семье… который считал, что он может знать, что он видит сквозь покров злости, сарказма и боли то, что Локи скрывал там, что он видел…

Руки Локи затряслись, ребра заныли от боли, смятые в центре, словно Тор вновь оставил свой молот на его груди, а легкие обжигало при каждом вдохе.

Его плечо внезапно стиснула рука - теплая, притягательная и уютная.

И Локи услышал свой голос.

Он кричал.

Он кричал о своем гневе, о своей ярости. О своей тоске. Он кричал и кричал, пока по лицу ручьями не побежали слезы, капая с подбородка, и он закричал еще сильнее, пока его голос не стал сиплым и сдавленным, и стало больно дышать.

И все это время Старк сидел рядом с ним, в защитном жесте обхватив рукой плечо бога, успокаивающе потирая его и нашептывая, снова и снова:

- Все хорошо. Отпусти. Сейчас ты в безопасности. Ты в безопасности.

========== Глава 8 ==========

“Вот доказательства, что Маленький принц на самом деле существовал: он был очень, очень славный, он смеялся, и ему хотелось иметь барашка. А кто хочет барашка, тот, уж конечно, существует.”

И опять словно падение.

Он вспомнил мрак, вспомнил бездонные глубины космоса, в которых как будто бы отринули, изничтожили все сущее, уменьшили до крошечных несуществующих кусочков, а его самого словно разобрало на уровне атомов, дабы потом воссоздать и перековать в меч Таноса.

Вот он кричит, а странный смертный его успокаивает. Но в следующую секунду он вновь просыпается, а в помещении все поменялось. На нем странная одежда - чужая и слишком большая, - а запястья по-прежнему оплетают тонкие шнуры, могущественные и невидимые, переплетенные с его магией. Старк говорил, что они не навсегда. Когда-нибудь ему вернут магию.

Раньше он уже слышал такие слова.

В молодости Локи было несколько столетий, когда в качестве наказания за его шуточки, за его доверие к женскому искусству Один связал магию молодого принца. И тогда Локи выучился бою с посохом и метанию кинжалов, выучился уворачиваться от атак Тора, чтобы избежать ударов, пользуясь преимуществами размеров и гибкости своего тела.

А язык его стал злым и безжалостным.

Тогда Локи узнал свое истинное оружие - колкости и манипуляции словами. Переиначить, исказить смысл, запутать и раздавить.

И вот он здесь, на полу в своей камере, а странный Мидгардец опять вводил код на пульте управления.

- Локес! - позвал Старк, стремительно пролетая расстояние от двери. - Я вырываю тебя из этого притона! Держи, надень это, на улице очень ярко.

Люди носят странные вещи, решил Локи. Глаза Старка прикрывала красочно расписанная конструкция с темными линзами внутри. Такую же он принес и для Локи, а также вещь странной формы, которая, согласно заявлению смертного, является шляпой.

Локи подавил дрожь, надевая предмет на голову. Старк вместе с Роджерсом стоял в открытых дверях камеры Локи; Капитан выглядел встревоженным и явно испытывал чувство неудобства, переминаясь с ноги на ногу и пряча руки в карманах плиссированных синих брюк. Локи подумал, что солдат выглядит довольно забавным, словно Капитан слишком быстро проглотил незрелый фрукт и теперь не знает, как справиться с горьким послевкусием.

- Значит, увидимся в башне? - кивнул Старк Роджерсу, хватая Локи за локоть.

- Эмм, да. Я, наверное, прокачусь с Романовой.

- Спасибо, Кэп, знал, что ты поймешь! - Старк выволок Локи из комнаты и повел мимо оперативников Щ.И.Т.а, носящих свои пушки как значки чести, мимо Фьюри, который оскалился, когда Старк отсалютовал одноглазому человеку самым что ни наесть небрежным способом.

И вытащил наружу, на солнечный свет.

Локи прищурился за темными линзами, осторожничая, чтобы ослабевшие конечности не подогнулись, пока он следовал за Старком, пока гений заталкивал его в машину и устраивал на сидении. А после он перегнулся через безвольное тело Локи, чтобы застегнуть ремни безопасности (словно он, Локи, был хрупким, смертным и слабым).

А он и был хрупким. Смертным. И слабым.