Год черной змеи (СИ)

Венец творенья, подобный мечтам любителей божественной гармонии без промедления вторгся в юношеский сон. Пожалуй, впервые с момента своего удивительного появления выглядела она весьма таинственно. Торжествующая улыбка оставила лишь тень на ее губах, а смешинки спрятались в уголках глаз. Виденье погрузило Максиму пальцем и вдруг надуло губы, словно обиженный ребенок. Родин попытался приблизиться к красавице, но та, только обозвав его повесой, растаяла в воздухе. Сколько ни звал ее Максим, галлюцинация так и не возвращалась. Только где-то далеко слышалось ее недовольное хмыканье.

Среда.

Завтракал Максим очень рано. Его стол украшало единственное блюдо. Это был сушеный черный хлеб именуемый сухарями. Наличию столь изысканного кушанья Родин оказался обязан тем благословенным дням, когда столовался на правах пионера. Уже тогда разум предупреждал о грядущих суровых временах. Понаблюдав за поведением опытных в бытовом плане юнармейцев, Родин взял себе за привычку каждый раз захватывать с собой один, а то и два кусочка хлеба. Выложенные на солнышко, аккуратно нарезанные, густо посоленные ломтики постепенно превращались во вполне себе настоящие сухари. Изгнание из продовольственного рая, вызванное закрытием ведомственного лагеря знаменовало наступление голодных дней. В эти часы особенно остро ощущалось отсутствие бабушкиных консервов, и вчерашняя сделка уже не выглядела столь выгодной. Нет, деньги у Максима теперь были, но как же это муторно заботиться о себе самому, тем более, что уже привык находиться на казённом питании.

Решив, что иметь ясную голову не помешает и сегодня, Максим взбодрил себя кофейным напитком. Бодрящую составляющую темной жидкости играли две ложки рассыпного сахарного песка, надо ли говорить, что и он был добыт еще во времена благоденствия.

Утром Родин с удивлением осознал, что сколь ни откладывай решение задачи с крышей над головой, заняться ею все равно придется. Причем эта проблема уже начинает приобретать угрожающие размеры. В принципе, можно было еще три дня наслаждаться бездельем. Курсовка давала такую возможность. Только пословицу "Готовь сани летом...." придумали совсем не дураки. Вариант перебедовать до возвращения бабушки на складе он отложил на самый крайний случай. Идти, как советовала Надежда Халимовна, к Раисе Антоновне тоже не хотелось, тем более что та бралась устроить его в общежитие. Такой расклад Родина теперь не устраивал категорически. Становиться владельцем койко-места было теперь противно его тонко организованной душе. Этот взбрык и неожиданное преображение души объяснялось очень просто. После вчерашнего представления он оказался обладателем вполне себе приличной суммы. Нужды экономить больше не было.

Подобно иным молодым людям, едва ухватив невеликую по большому счету денежку, Максим почувствовал себя если не самодержцем, то точно принцем. А особе королевских кровей ни к чему считать копейки. Надо с удовольствием потратить то, что есть в руках, оставив расчеты и экономию всяким скучным занудам. С другой стороны и сорить деньгами не стоило. Вот такая дилемма. Уподобившись роденовскому мыслителю, Родин подпер подбородок кулаком и устремил взгляд в одно. Как это не удивительно вид раскинувшийся за окном подтолкнул мыслительный процесс в нужном направлении. Максим принялся решать жилищную проблему парадоксальным образом. Любой город окружен многочисленными сельскими поселениями, где жизнь течет почти по-деревенски, но мегаполис все же оказывает на нее свое неумолимое влияние. Некоторые деревеньки расположены столь удачно, что добраться из них до центра города значительно легче, чем из какого-нибудь многоэтажного пригорода, да и жилье там дешевле выйдет. Сделав акцент именно на транспортной доступности, Родин зарылся в немногие доступные источники информации. Собственно, это были тоненькие книжицы, удачно добытые им на вокзале. Детально ознакомившись с расписанием электричек, Родин выбрал для себя несколько весьма перспективных точек. Осталось только отправиться в ознакомительную поездку. Прикупив у толстой, одетой в белый передник тетки продукцию "эскимо-генератора", Родин выскочил из задохнувшегося под сводчатой крышей вокзала. До отправления оставалось несколько минут. Перрон уже обезлюдел, освободившись от всех ожидавших подачи поезда. Лишь несколько спешащих фигур двигались к электричке. В жидкие ряды опаздывающих влился и Максим чтобы устроиться на сиденье у окошка. Это оказалось несложно. Свободных мест было полно. Развернув бумажную упаковку и обнаружив там глазированный цилиндр с деревянной палочкой, Максим целиком отдался чревоугодию.