Год Дракона

Открывая дверь номера на десятом этаже «Хилтона», портье уступила путь Мии и Тому. Мия, оставив несколько купюр на чаевые, устремилась вперед через холл и минуя гостиную вышла на балкон с видом на яхтенную пристань Портомасо. Том тихо последовал за ней и обнял за плечи. Они молча смотрели вдаль, где море и небо сливались воедино.

— Сегодня можешь звать меня просто "милая," — шутя сказала Мия, оборачиваясь к нему.

— Как скажешь, милая, — улыбнулся Том.

— Я забираю спальню с роскошной ванной. Остальные комнаты — твои.

Через полчаса встретимся, может быть, в гостиной, а может, и в моей спальне. Я ещё не решила, — произнесла девушка и игриво улыбнулась.

Стоя под душем, Том позволил горячей воде смыть напряжение. Он устал от бесконечных перелётов и бизнес-встреч. Знакомство с Мией, хоть и казалась романтичным, воспринималась им как некий кармический квест, исход которого виделся весьма туманным.

Том вышел из ванной комнаты в свободном халате, с небрежно завязанным поясом. В гостиной он налил себе в бокал Hennessy Paradis, чьи светло-янтарные оттенки излучали благородство. Он уютно расположился в кресле, наслаждаясь вкусовым великолепием напитка. Мальта, окутанная ореолом легенд, навеяла Тому еще одну тайну, связанную с российской императрицей Марией Федоровной, добавляя особый колорит в его настроение.

По преданию, она заказала в доме Hennessy изготовление уникального коньяка в качестве подарка для своего сына, императора Александра I. Премиальный коньяк Paradis уверенно занимал первую строчку претендентов на место в этой легенде.

Его взгляд упал на ведро со льдом, где величественно возвышалась бутылка шампанского Cristal. Открывая её, Том услышал ритмичный стук каблуков Мии.

Она сошла словно с обложки модного журнала. Шёлковый халат, подчеркивал безупречность её фигуры, яркий вечерний макияж и прямые волосы, олицетворяли образ женщины-вамп, брутальной и завораживающей. "Этот взгляд мне знаком," — пронеслась мысль в голове Тома, — но где? Он так и не вспомнил.

Подойдя к нему, Мия задержала взгляд на бокале с шампанским.

— Говорят, шампанское делает девушку романтичной, а коньяк раскрепощенной. Сегодня я выбираю и то, и другое, — сказала она с улыбкой и сделала несколько мелких глотков коньяка из бокала Тома.

— На здоровье, Том, — продолжила она, взяв в руки бокал с шампанским. Мия выпила и посмотрела на него с вызовом.

Том встал, намереваясь обнять ее, но девушка оттолкнула его обратно в кресло.

— Сегодня вечер принадлежит мне, и я буду решать, что делать и когда, — сказала она, и нежно поцеловала его, едва касаясь губ.

Легко погружая пальцы в ароматную икебану из свежих цветов, Мия задумчиво произнесла:

— Мой разум наследует аналитическую ясность отца, и я чётко осознаю границы дозволенного. Но во мне также пульсирует страсть пуэрториканской матери, достаточно сильная, чтобы погрузить тебя в забвение.

Том, едва уловив её намёк, нежно поднял Мию на руки, и, игнорируя скромные протесты, направился в спальню. Скоро легкое сопротивление сменилось чувственным эхом страсти.

Мия была права. В эту ночь Том забыл обо всем. Она отдавалась любви с неукротимой страстью, словно это была их последняя ночь. Иногда Тому казалось, что он лишь игрушка в её руках, но одно прикосновение Мии рассеивало все его сомнения. Она была то нежной и уязвимой, тая в его объятиях, то дикой и страстной, словно кошка, царапающая его в порыве страсти. Когда казалось, что силы покидали его, она оживляла его страстным поцелуем, вдыхая в него новую жизнь. Иногда они, захлебываясь смехом, пили шампанское прямо из горлышка бутылки под душем, смывая усталость бессонной ночи, но вновь и вновь неведомая сила влекла их в объятия друг друга.

Под утро они впали в тантрическое состояние. Том, удобно откинувшись на спинку кровати, обнимал Мию за талию. Она, обвив Тома ногами, исполняла на его бедрах медитативный танец. Их пульсирующие тела сливались в единой гармонии с космической энергией, и неведомая сила, то мягко поднимала Мию, то плавно опускала обратно. Её горячие ладони скользили по его плечам, голова была откинута назад, даря ему слегка припухшие губы и грудь, утомлённую поцелуями.

* * *

Его разбудил крик чаек. Мия уже встала; Том нашёл её на балконе, укутанную в плед, с чашкой капучино, пахнущим корицей.

— Капучино… капучино. Ты любви моей причина, — сказала она с улыбкой, откусывая кусочек круассана:

— Спасибо Том, что доверился мне… и что ты есть в моей жизни.

После небольшого завтрака из янтарных ломтиков семги, гуакамоле из авокадо и тостов с икрой, он сделал большой глоток коньяка и вопросительно посмотрел на Мию:

— Ты уверена, что не хочешь мне что-то рассказать?

— Не сейчас, — она положила ладонь на его руку.

— Тебе знакома легенда о брачном танце драконов? И не дожидаясь его ответа, глядя в даль, где море сливалось с небом, начала свой рассказ:

— В далекой и таинственной стране, где небеса касаются вершин древних гор, каждый год происходит чудо, поражающее воображение — брачный танец драконов.