God, Human, Animal, Machine: Technology, Metaphor, and the Search for Meaning

Является ли разум надежным зеркалом реальности? Принадлежат ли воспринимаемые нами закономерности объективному миру, или же они являются всего лишь особенностями нашего субъективного опыта? Учитывая, что физика была основана на разделении разума и материи, субъекта и объекта, неудивительно, что возникли две непримиримые позиции, пытающиеся ответить на этот вопрос: одна отдает предпочтение субъективности, другая - объективности. По мнению Бора, квантовая физика описывает наш субъективный опыт восприятия мира; она может рассказать нам только о том, что мы наблюдаем. Математические уравнения вроде волновой функции - это всего лишь метафоры, переводящие этот причудливый мир на язык нашего интерфейса восприятия, или, если воспользоваться аналогией Канта, очки, позволяющие нам видеть хаотичный мир так, чтобы он имел смысл для нашего человеческого разума. Другие интерпретации физики, такие как теория мультивселенной или теория струн, рассматривают физику не как язык, который мы изобрели, а как описание реального, объективного мира, который существует вне нас, независимо от нас. Сторонники этой точки зрения склонны рассматривать уравнения и физические законы как нечто трансцендентное, соответствующее буквальной или, возможно, даже платоновской реальности.

Неспособность примирить эти две точки зрения стала кризисом сама по себе и, кстати, стала проблемой, способствовавшей рождению кибернетики. Как отмечает левацкий коллектив Tiqqun в книге The Cybernetic Hypothesis, нарушения, вызванные квантовой физикой, а также нарушения в математике, подстегнутые теоремой Геделя о неполноте (которая показала, что математика содержит логически истинные утверждения, которые невозможно доказать), привели к широко распространенному в середине двадцатого века мнению, что все науки "обречены на "неполноту"". "Именно из этих уничтоженных основ и сформировалась кибернетика как всеохватывающая система, которая вернет миру его первоначальный порядок и полноту, "всеобщая математизация, которая позволит на практике восстановить снизу утраченное единство наук". Именно это стремление к единству и универсальности привело к тому, что информация стала предельной метафорой, зонтиком, достаточно широким, чтобы охватить леса и города, колонии насекомых и системы автомобильных дорог, компьютеры и человеческие умы, все органические и рукотворные системы, которые сегодня рассматриваются как "сети".

В конечном итоге эта метафора распространилась и на сам космос. Слияние физики и теории информации часто приписывают Джону Уилеру, физику-теоретику, который вместе с Бором разработал основные принципы деления ядер. В конце 1980-х годов Уилер понял, что квантовый мир ведет себя очень похоже на компьютерный код. Электрон распадался либо на частицы, либо на волны в зависимости от того, как мы его опрашивали. Это не отличалось от того, как все сообщения могут быть упрощены до "двоичных единиц", или битов, которые представлены нулями и единицами. Клод Шеннон, отец теории информации, определил информацию как "разрешение неопределенности", что, казалось, отражает способ существования квантовых систем как вероятностей, которые сводятся к одному из двух состояний. Для Уилера эти две области были не просто аналогичны, а онтологически идентичны. В 1989 году он заявил, что "все физические вещи имеют информационно-теоретическое происхождение".

В каком-то смысле Уилер использовал редко признаваемую проблему, лежащую в основе физики: неясно, чем на самом деле является материя. Материализм, как часто говорят, это не просто онтология, а метафизика - попытка описать истинную природу вещей. Материализм говорит о нашем мире, что материя - это все, что существует: все сделано из нее, и ничего не существует вне ее. И все же, попросите физика описать электрон или кварк, и он скажет только о его свойствах, положении, поведении - и никогда о его сущности. Ньютоновская физика заставила нас поверить, что любой объект можно свести к его основополагающим частицам, которые сами состоят из более мелких частиц. Но как только вы попадаете в квантовую область, мельчайшие частицы в определенном масштабе растворяются в энергии и полях, сущностях, которые имеют так мало вещества, что кажутся почти неотделимыми от концептуальных инструментов - математики, вероятностей - которые мы используем для их описания. Это вызывает недоумение. Как могут такие твердые объекты, как камни и стулья, не иметь в своей основе ничего существенного?