Год, когда я всему говорила ДА

Это «да» – большое «да» для меня.

Вы готовы?

Моя счастливая концовка – не такая, как ваша счастливая концовка. А ваша – не такая, как счастливая концовка моей сестры Делорс, или моей сестры Сэнди, или Золы, или Бетси, или Гордона, или Скотта, или Дженни Маккарти. У каждого есть собственная версия.

Все мы проводим свою жизнь, кляня себя на все лады за то, что мы не такие или не сякие, что у нас нет того или сего, что мы не похожи на такого-то или на сякого-то.

За то, что не соответствуем некоему стандарту, который, как нам кажется, одинаково применим ко всем людям скопом.

Все мы проводим свою жизнь, пытаясь идти по одному и тому же пути, жить по одним и тем же правилам.

Думаю, мы верим, что счастье состоит в подчинении одному и тому же списку правил.

В том, чтобы быть похожим на всех остальных.

Это неверно.

Нет никакого списка правил.

Есть одно правило.

Вот это правило: никаких правил нет.

Счастье бывает, когда живешь так, как нужно тебе, как ты хочешь. Как подсказывает тебе внутренний голос. Счастье бывает, когда ты такая, как есть, а не такая, какой тебе полагается быть.

Быть традиционными больше не традиционно.

Забавно, что мы по-прежнему так об этом думаем.

Нормализуйте свою жизнь, народ.

Не хотите ребенка? Не заводите ребенка.

Я не хочу замуж. Я не пойду.

Хотите жить одни? Наслаждайтесь этим.

Хотите кого-то любить? Любите кого-то.

Не извиняйтесь. Не объясняйте. Никогда не чувствуйте себя неполноценными.

Когда ощущаете потребность извиниться или объяснить, кто вы есть, это означает, что голос в вашей голове рассказывает вам неправильную историю. Сотрите ее со своего листа. И перепишите заново.

Никаких волшебных сказок.

Будьте своим собственным рассказчиком.

И стремитесь к счастливой концовке.

Шаг за шагом.

Вы справитесь.

15 «Да» – прекрасному

Я стою на ящике из-под яблок.

Этот прочный деревянный ящик, традиционно используемый для хранения фруктов, служит мне подиумом, делая меня достаточно высокой, чтобы свет падал на мое лицо под нужным углом. Свет, падающий на мое лицо под нужным углом, говорят мне, очень важен.

Я в этом не специалист. Так что, когда помощник фотографа указывает на ящик из-под яблок, я послушно встаю на него. Я стою на ящике из-под яблок и не двигаюсь. Жду. Кто-то же скажет мне, что делать дальше, верно?

Позади меня висит большой кусок темной ткани, простой и элегантный задник. Передо мной ползут по полу толстые змеи электрических кабелей, стоят прожекторы с цветными фильтрами, глубокое море членов съемочной группы образует полосу препятствий. Пара крепко сбитых парней с южным акцентом трудятся, устанавливая камеру в какое-то конкретное положение, сдвигая ее то на дюйм, то на два, добиваясь точности согласно какому-то незримому плану.

Далеко в задней части помещения я вижу хорошо одетых мужчин и женщин. Они кучкуются по углам, держась подальше от аппаратуры. Переговариваются вполголоса. Это «костюмы» – армия студийных и личных рекламных агентов, менеджеров и руководителей журналов. Они необходимы, чтобы этот день гарантированно шел гладко и согласно расписанию. Я мельком замечаю там Криса – Криса номер один, моего рекламного агента.

Я сканирую помещение слева от себя, обращая внимание на импровизированную стену, которую возвели, чтобы отделить костюмерную от остальной части студии. Из-за этой стены с одной стороны слышится смех Эллен Помпео и низкие спокойные тона голоса Виолы Дэвис – с другой. Где-то посередине, я знаю, есть и Керри Вашингтон.

Я здесь вместе с главными леди вечера четверга. Эллен, Керри, Виола и я работаем фотосессию для Entertainment Weekly. Я вот-вот стану «девушкой с обложки» одного из самых популярных журналов в этой стране.

Стоять на этом ящике из-под яблок?

Черт побери, да, я буду!

Если вам понадобится, чтобы я встала на голову, я попробую.

Наконец, я замечаю его. Того человека, которого ищу. Фотографа. Джеймса Уайта. Он стоит в стороне, окруженный своей командой. Они смотрят на меня, тихонько переговариваясь. Склонив головы набок, изучая меня, препарируя то, что видят.

Я стою, вытянувшись в струнку, насколько возможно, надеясь сделать представшее их глазам зрелище более приятным. Втягиваю живот, насколько он способен втянуться; пытаюсь нацепить на лицо выражение, которое будет похоже на какую-то версию уверенности и энергичности. Пытаюсь выглядеть как супермодель. О, этому не бывать! Приходится тряхнуть головой, забавляясь тем, что возникло желание попытаться.

Но краткий миг меня так и подмывает сбежать. Я даже задумываюсь. Может быть. Может быть, просто развернусь и сбегу.

Да. Можно написать об этом главу.

«Да» – бегству.

От этой мысли я фыркаю. Заслышав мое фырканье, Кэти хмурится, глядя на меня.

– Прекрати!