Год красного дракона

С такой мыслью я стояла на балконе, глядя на расстилающийся вокруг живописный экзотический пейзаж: лес из высоких деревьев, возносящих свои кроны прямо к небесам чуть поодаль, блестящая гладь лениво извивающейся реки и покрытые вечными снегами иззубренные горные пики на горизонте. Теплый ласковый ветерок, насыщенный ароматами мирры и ладана, ласково трепал мои волосы, но меня почему-то знобило.

Все это - чуждое мне, и в этом мире мне места нет. Я никогда не стану такой, как те, кто обитает здесь. Зачем только они вытащили меня сюда? Отсутствие ответа на этот вопрос угнетает меня сильней всего.

Все они здесь - выше меня. Им служат невидимые слуги, им подчиняется время... Их могуществу нет предела, и я по сравнению с ними - не более чем неуклюжая букашка. И я совершенно не в силах принять такое положение... Уж лучше бы они оставили меня там, в той камере. В этом случае у меня не были бы отняты репутация и титул главной ведьмы Британии.

Ведь я посвятила колдовству всю свою жизнь! Полвека я изучала магическую науку - только для того, чтобы узнать, что она ничего не стоит и является лишь убогим суррогатом настоящей магии? А хуже всего было то, что вся деятельность нашего ордена дипломированных колдуний хоть и являлась, по сути, детской возней, вела либо к самоуничтожению, либо к разрушению всего нашего мира. И это значит, что в моей жизни не было смысла.

Ах, зачем я все это узнала?! Лучше бы я умерла в счастливом неведении, оставаясь сама для себя и в памяти сограждан влиятельной и могучей. Знание уничтожило меня, лишило смысла все, что было мне важно и дорого. А раз так, не лучше ли покончить со всем этим насовсем? Шестой этаж... Внизу - ровно уложенные гладкие булыжники. Какая удивительно легкая смерть! Красиво будут смотреться мои разлетевшиеся мозги на этой площади... Глядя вниз, я отчетливо представляла себе эту картину, испытывая радостное торжество. Все равно мне больше никогда не обрести себя. Все чужое здесь, и доля моя - презрение. Этого я вынести не могу. Вот он - выход. Освобождение. Решение всего и сразу.

Я слегка перегнулась через перила. Солнце, бодро карабкаясь вверх над горизонтом, позолотило макушки деревьев, крыши строений. Булыжники внизу засияли бликами. Все как-то преобразилось, являя удивительную гармонию. Где-то запели неведомые птицы, вознося приветствие зарождающемуся дню. Запахи усилились, и теперь среди них ощущалось что-то медовое, волнующее. Я со странным наслаждением втягивала носом этот аромат, на несколько мгновений забыв о своих намерениях. Аромат говорил о молодости, о радости. Он что-то обещал, он взывал к жизни. Какие-то пленительные тайны будоражили мой разум, врываясь в него смутными грезами...

И когда я усилием воли заставила себя вспомнить о своем решении, то, глядя вниз, ужаснулась. Я вдруг четко осознала, что это было не мое решение - и понимание это было ошеломительным. Это было решение какой-то неосязаемой сущности, которая имела надо мной власть с того самого момента, как я прошла колдовскую инициацию; и власть у нее была не только надо мной, но и над всем нашим миром. «Сделай это! - вопила она глухим, множественным голосом. - Ты все равно уже не станешь прежней! Ты погибла! Ты уже давно мертва! Тебе нет места в этом мире! Ты лишняя! Лишняя! Лишняя!».

Я отпрянула от края и выпрямилась, касаясь перил балкона лишь кончиками пальцев. Это стоило мне усилий, так как эта сила толкала, наклоняла меня вниз - туда, к блестящим булыжникам; тело мое едва слушалось, точно опутанное толстым слоем паутины.

- Нет! - прошептала я сквозь сжатые зубы. - Нет! Нет! Нет!

Должно быть, тысячу раз я произнесла это «Нет», пока бесплотный голос не утих. Я огляделась. Небо сияло безупречной синевой. Перед моим лицом кружила крупная ярко-оранжевая бабочка. Казалось, она исполняет какой-то удивительный танец... И звучала музыка. Я не могла определить, звучит она в моей голове или наяву. И музыка ли это? Это были какие-то вибрации, пронизывающие меня насквозь, проникающие в меня и собирающие меня заново. Трудно объяснить, на что это было похоже. Но частицы моей сущности собирались в единое целое, но это была не прежняя я, а новая, другая. Старая Шерилинн Баретт умерла там, в камере Тауэра, а новая родилась заново, нагой явившись в этот чудесный мир на плече своего спасителя. Но все же это тоже я. Упоительное чувство... Никогда доселе мне не приходилось испытывать подобное. Если использовать самое грубое сравнение, то это было так, как если бы много лет не мыться, не расчесываться и ходить босиком -и вдруг вас искупали, причесали и одели в нежный шелк.

Город оживал. На улицах появились первые прохожие. Бабочка сидела на перилах, медленно открывая и закрывая свои крылья. Удивительное существо! Почему я раньше их не замечала - еще там, в своем мире? Может быть, я еще многого не замечала?