Год красного дракона

- Или как, Джеральд, - сказал я, открывая портал в Овальный кабинет Белого дома семьдесят шестого года. - До свиданья, желаю всего наилучшего. Сегодня ты задал мне много трудной работы, но я на тебя не в обиде, ибо, как говорит один мой юный, но очень талантливый приятель, «только через преодоление больших трудностей приходит настоящий успех».

Там же, минуту спустя

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Американский президент вышел, портал за ним закрылся, после чего я сказал:

- Ну вот, товарищи, мы и поговорили. А теперь, свободно и без реверансов, говорите, у кого какие имеются мнения по только что обсужденному вопросу?

- У нас там пытались реализовать подобную химеру, но надолго запала не хватило, - сказал Брежнев, имея в виду мир, из которого поперли предков тевтонов, - едва Советский союз пошел в отрыв по уровню жизни и развитию технологий, как за океаном закусили удила и разорвали все соглашения. Правда, большого счастья это им не принесло. Советский Союз все равно остался сильнее, а разрыв соглашения о кондоминиуме позволил нам напрямую участвовать в южноамериканской политике, а не только через Римскую Католическую Церковь.

Я подумал и ответил:

- За того огромного монстра, раскинувшегося меж четырех великих океанов, которого товарищ Сталин отгрохал в вашем мире при помощи Старших Братьев, им всем групповой памятник надо ставить из чистого золота и в две натуральных величины. Такой Советский Союз всегда будет сильнее любых Соединенных Штатов, тем более что и баз вблизи от советских границ американцы у вас создать не могли. Но даже такое могучее советское государство сильно не дотягивает по мощи до возможностей «Неумолимого», к которым следует добавлять мои дополнительные способности. В случае попытки взбрыка головы оторву всем причастным, и скажу, что так и было. За мной не заржавеет. Президент Форд знает это уже прямо сейчас, а все другие причастные к политике узнают в самое ближайшее время. Брожение и заговоры, конечно, будут неизбежны, но для всевидящего ока орбитальной сканирующей сети это не более чем детская возня в песочнице.

- Мистер Серегин, - с некоторым смущением произнесла Виктория, - вы будто специально бравируете своей способностью принуждать людей к тому, чего им очень не хочется делать. А еще говорили, что очень не любите насиловать людей...

- Милая Тори, - ответил я, - принуждение людоеда к диете из говядины и баранины - дело чрезвычайно благое, и поэтому я ни в коей мере не собираюсь обращать внимание на стоны и крики вынуждаемых к приличному поведению. Миллионы тех, кого янки не изнасилуют, не ограбят, не убьют и не вбомбят в Каменный век, конечно, не узнают, какого ужаса они избежали, а потому не скажут мне спасибо; для меня главное, что об этом знаю я сам. Да и меру насилия я обычно отмеряю по силе сопротивления. Рядовые американцы перехода под протекторат даже не заметят, больно будет только политической и финансовой «элите», но, как я уже говорил, ее «страдания» ничего не стоят, когда на одной чаше весов лежат меркантильные интересы замкнутой группки людей, а на другой - будущее всего того мира. Ведь населяющие его люди так же реальны, как мои или ваши современники, они также испытывают чувство холода и голода, им страшно, когда их убивают, а еще они хотят добра своим детям. Прежде мое чувство яростного защитника распространялось только на русских, да еще на те этносы, что смогли вступить с моим народом в дружественный симбиоз, но чем выше я поднимаюсь по мирам, тем шире становится круг тех, кого мне хочется защитить. Наверное, под влиянием младшего архангела самовластный Артанский князь постепенно перерождается в монарха Галактической империи, которому до всего есть дело.

- Пожалуй, вы правы, - кусая губы, произнесла британская принцесса, - а я сужу со своей англосаксонской колокольни, а потому ошибаюсь. Ведь мы, англичане, тоже много кому причинили зло, и за это нас тоже можно было вбить в землю, как и кузенов¹⁸, а вы вместо этого возитесь с нами как со слепыми котятами.

- Мы, русские, - сказал Брежнев, - не способны ни на кого долго злиться, и даже самого смертельного врага после победы готовы прижать к сердцу и назвать своим другом. Но тут дело в другом. Американскую элиту составляют такие отборные мерзавцы, что их бессмысленно к чему-то принуждать, а можно только уничтожить, желательно до последнего человека.