Год красного дракона

- Это не жестокость, Тори, а суровость, - ответил я. - Жестокость всегда чрезмерна, а суровость отмеряет степень в соответствии с тяжестью проступка. Если в обществе заводятся ржа и плесень, вычищать их требуется любой ценой, невзирая на лица. И ханжество, и безудержный разврат одинаково плохи, и, как нас учил товарищ Одиссей, между ними нужно искать золотую середину.

Виктория опустила глаза, как бы соглашаясь с моим последним утверждением, и в этот момент заговорил Брежнев.

- Золотая середина в нравственности это хорошо, - проворчал он. - Но, товарищ Серегин, как будет с передачей Америке галактических технологий, которые были обещаны только Советскому Союзу?

- А никак не будет! - ответил я. - В противном случае сами американцы сочтут нас за дураков, у которых можно плясать на голове. Универсальная производственная линия, которая позволит вам производить изделия галактического класса в полукустарном порядке, будет расположена на территории Советского Союза, и не где-нибудь в Прибалтике или на Украине, а в Подмосковье. Американцам вы будете продавать уже готовые изделия по сходной договорной цене. Разница между вами в статусах просто огромная: вы - мои лучшие друзья и ближайшая родня, а они - воспитуемые, с которых глаз спускать нельзя. И еще один вопрос. В связи с тем, что в сорок первом году развитие событий переходит на автопилот, а в семьдесят шестом разгорается до полного накала, встает насущная необходимость примерно в течение двух недель перебазировать в ваш мир «Неумолимый», разместив его на том же месте в Пуцком заливе и интегрировав в систему коллективной обороны Организации Варшавского Договора. А Гитлера в сорок первом году совершенно явственно доломают и без моей помощи.

- Вы хотите, чтобы при виде вашего чудовища натовские генералы от изумления и испуга сели на свои задницы и сидели тихо, даже боясь даже дышать, потому что никто из них не бессмертный? - спросил Брежнев.

- Очень грубо, но по сути верно, - кивнул я. - Предложения, от которых нельзя отказаться, необходимо подкреплять угрозой применения силы неодолимой мощи. Так мистеру Форду будет проще уламывать своих бабуинов сдаться по-хорошему, а не мучать попу в попытках бессмысленного сопротивления.

- Хорошо, товарищ Серегин, - хмыкнул Брежнев, - мы проведем это решение по линии Организации Варшавского Договора. А уж как вам будут рады польские товарищи, мне и не передать. У них сейчас небольшие сложности...

- Мне их сложности известны, - кивнул я, - но это все вторичное. Удастся решить главную проблему - канут в Лету и польские сложности. Кстати, Тори, готовьтесь. Если ваша сестра-близнец готова принять на себя тяжесть правления всей Британской империей, то и вы некоторое время вполне в состоянии пробыть моим представителем при президенте Форде. И не делайте такие глаза - ваше время попробовать себя в настоящем деле пришло.

Восемьсот восемьдесят третий день в мире Содома, Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

К утру двадцать первого сентября стало ясно, что операция «Плутон» имела полный успех, и освобождение Риги стало значимой, но не самой важной тактической деталью. Главным результатом был разгром и фрагментация группы армий «Север». Только второй армейский корпус (тот самый, что в Основном Потоке угодил в Демянский мешок), отбиваясь от наседающих большевиков, сумел отойти за рубеж Западной Двины. Но это были слезы: одна десятая от общей численности группы армий «Север». Все остальное, триста тысяч с мелочью с хрустом и урчанием было зажевано севернее полосы прорыва. За первые три месяца войны вермахт и войска СС безвозвратно потеряли порядка полутора миллионов солдат и офицеров, но не смогли решить ни одной стратегической задачи. И тут еще этот прорыв русских в Прибалтике, вследствие чего фронт оказался отброшен на рубеж, по которому он проходил примерно тридцатого июня, а к будущим безвозвратным потерям добавится еще триста тысяч штыков. Большая часть этих немецких солдат и офицеров пока еще жива и не в плену, но это ненадолго.