Год Людоеда

Пенсионер нервно поднялся, сделал два шага к куртке, похлопал ее рукой, словно убеждаясь, что это не мираж, и вернулся к старухе. Она что-то сказала, он ответил. Затем старик вновь метнулся к куртке, небрежно, даже брезгливо, стащил ее со щита, будто бы она здесь кому-то мешает, и бросил на скамейку между собой и старухой. После этого он сел и выдержал паузу перед дальнейшими действиями. Потом пенсионер положил руку на как бы ему уже и принадлежащую вещь и начал ощупывать кожаные складки, надеясь наткнуться на какой-либо подарок судьбы. Пенсионерка косилась на осмелевшего спутника, все еще робея перед перспективой разоблачения в посягательстве на чужое добро.

Ничего не обнаружив, старик отбросил куртку жене, а сам встал и повернулся к ней спиной. Женщина помогала ему примерить вещь прямо поверх плаща. Куртка оказалась с запасом. Мужчина высвободился из нее, сунул под мышку и пошел прочь. Жена, приволакивая левую ногу, направилась следом.

Чем эти люди занимались раньше? Стояли у станка? Преподавали? Лечили? Сколько теперь их таких, занесенных в графу «Социально уязвимые слои населения», и чем все это кончится? На эти вопросы Алексей определенного ответа пока что не имел. Он положил сигарету в пепельницу, допил кофе, зевнул и вернулся в комнату. Здесь Снегирев начал постепенно настраиваться на сердечный прием суматохинцев, с которыми у него на сегодня назначена встреча. Интересно, на какое место Лазарь посадит Ваню Ремнева в своем бронированном джипе? Скунс улыбнулся и перевел взгляд на два комплекта брезентового рыболовецкого снаряжения. Пожалуй, все собрано. Ему остается лишь подготовить машину. Значит, пора выходить. Он же не хочет, чтобы кто-то усомнился в его легендарной пунктуальности.

Глава 43. Как жизнь, растраченная грубо

Когда Кумирову сообщили, что у него обнаружен СПИД, первое, что он вспомнил, — это угарный круиз по Европе и эпизод в Брюсселе. Тогда, полтора года назад, еще был жив Мстислав, и они странствовали довольно обширной компанией, слепленной, по прихоти Самонравова, из людей на удивление разных и, как казалось ближайшему окружению Мстислава, в большинстве своем бесполезных, хотя, безусловно, небезынтересных самому Самонравову — любителю собирать вокруг себя всевозможных экзотических персонажей.

Ту шумную и, казалось, бесконечную поездку организовали, как и прежде, «свои люди». Благодаря стараниям услужливых знакомцев, отель в Брюсселе оказался отнюдь не из лучших, а вблизи него обнаружились различные злачные заведения, в том числе «сиреневые окна», как их прозвали друзья с легкой руки Мстислава. Это были квартиры, где проститутки принимали и обслуживали клиентов. Улыбчивые особы в нижнем белье располагались за освещенными разноцветными лампами стеклами и оттуда перехватывали взгляды проходящих мимо мужчин не слишком задрипанного вида.

Впервые увидев нечто подобное в конце восьмидесятых годов в Гамбурге, Игорь смеялся вместе с друзьями и корчил женщинам, словно зверюшкам в зоопарке, различные гримасы, усугубляя их выразительной жестикуляцией. Тогда он не воспринял проституток как товар, которым действительно можно воспользоваться.

В Бельгии все обстояло иначе. В отличие от прошлых поездок, Игорь вылетал из Питера в период вынужденного, не помнится уже чем вызванного, воздержания и ощущал определенное томление. К этому добавились еще и визиты в различные заведения, куда друзья захаживали между ресторанами и экскурсиями, чтобы посмотреть причудливые сексуальные бесчинства. Кумиров понимал, что здесь все рассчитано на то, чтобы взбесить мужика, после чего тот должен был опрометью помчаться к «сиреневым окнам».

Так, в общем-то, и произошло с Игорем. Это был последний вечер перед возвращением в Россию. После ужина Мстислав предложил посидеть в каком-нибудь необычном месте. Никто ему, конечно, не возражал, и по его же подаче был выбран китайский ресторан.

В течение двух недель, проведенных в Европе, вся свита Самонравова пьянствовала, начав марафон еще в аэропорту «Пулково-2». Теперь, закусив в ресторане и отведав «желтой» водки, все быстро раскисли. Кумиров не позже других почувствовал привычное онемение в голове и «тягу» в затылке, будто кто-то несильно и даже заботливо ухватил его сзади за волосы. Он сообщил друзьям, что «поплыл» и намерен вернуться в гостиницу, дабы завалиться спать в своем одноместном номере. Никто не возражал, поскольку до большинства, пожалуй, уже довольно смутно доходил смысл сбивчивой речи Кумирова.

* * *

Покинув ресторан, Игорь действительно намеревался отправиться в гостиницу, но почему-то передумал и решил на прощание прогуляться вдоль «сиреневых окон» и поглазеть на образцы «евростандарта». Когда же он достиг своей цели, то понял, что ничего не имеет против посещения одного из заведений, где даже не прочь воспользоваться услугами приглянувшейся проститутки.

В одном из «сиреневых окон» Игорь увидел мулатку лет двадцати. Ее крепкую округлую фигуру обтягивало черное кружевное бикини.