Год Мамонта

Он убрал начавшую затекать ногу с полки Клиффа и подошел к окну. Стало быть лаз под Дуркой, а Дурка в двух кварталах, у реки. Дело за малым — сбежать, найти Нико… или не искать, пусть здесь подождет, если не может выполнить элементарную просьбу и остаться в таверне до прихода друга!.. и попробовать использовать лаз, выйти к Замку, и найти там Волшебника. После чего нужно будет найти… эта… внешний лаз… наверное, именно так он и называется. Вернуться в Астафию. Увидеть Фрику. Выкрасть ее из дворца и увезти на юг, к морю, там построить виллу с лесенкой до самого прибоя, и жить себе в свое удовольствие, и так далее.

Дверь открылась.

— Эй, — сказал один из стражников. — Ты! К судье.

Брант подумал, не оказать ли сопротивление, и решил, что рано. Ребра ныли меньше, но голова болела очень.

Его провели по узкому коридору, спустились на один уровень по лестнице из семнадцати ступенек, каждая семь дюймов высотой, свернули направо, двенадцать шагов, затем налево, восемь, и оказались перед дверью. Брант зашел, и дверь за ним закрыли и заперли.

В небольшом помещении была еще одна дверь, скамья, стол, и два стула. Окон не было.

Брант сел на стул и стал ждать. Через четверть часа в помещение вошли два эльфа, один в обычном камзоле, в руках перо, чернильница, и стопка бумаг, другой в мантии. Эльф в камзоле примостился на краю скамьи, а второй, солидный, в мантии, сел напротив Бранта, глядя на него через стол.

— Ну-с, я судья, — сказал эльф в мантии. — Разбирается дело о… о чем дело?

— Нарушение порядка, бунт, повал лампы, — отрапортовал эльф в камзоле.

— Ну, — судья усмехнулся, — бунт сразу отбросим, это понятно. Нынче всем лепят бунт. Возможно, охране просто это слово нравится. Нарушение и повал — это да, это серьезные обвинения. Ну-с, что я вам могу предложить, молодой человек… без всякой волокиты, вы признаете нарушение сами, и мы будем смотреть на повал сквозь пальцы. Получите свои пятьдесят розог и пойдете домой. Согласны? Конечно, согласны. Пиши, он согласен.

— Нет, я не согласен, — сказал Брант.

— Это почему же?

Брант поводил головой и почувствовал, что она меньше болит. Это было очень кстати. Напрягая правый, а затем левый бицепс, он ощутил прилив сил. Это было нелогично — слишком рано. Возможно, действовало ощущение реальной опасности.

— Вон скамья, — объяснил Брант. — Для присяжных. И должен быть прокурор, без прокурора нельзя. И защитник.

Судья недовольно посмотрел сначала на Бранта, а потом на клерка, будто они сговорились сегодня испортить ему настроение.

— Для присяжных, значит, — сказал он. — Что ж. Я выйду и выпью что-нибудь прохладительное. А вот он, — он кивнул в сторону клерка, — объяснит вам про присяжных.

Судья поднялся и вышел. Клерк положил письменные принадлежности на скамью, встал, потянулся, и присел на край стола, интимно наклоняясь к Бранту.

— Что ты, парень, по болоту граблями? — спросил он риторически. — Какой прокурор, какие присяжные? Зачем?

— Так положено по закону, — парировал Брант, напрягая поочередно мускулы ног.

— А если бы по закону было положено клопов не бить, ты бы не бил? Ты уверен, что все законы знаешь? Иногда ведь просто подумать полезнее, а? Что будет, если мы сейчас присяжных позовем, судилище тут устроим, прокурора пригласим? На это недели две уйдет. Ты все это время будешь тут торчать и за содержание свое платить. И это еще не все. А ну-ка присяжные тебя на казнь осудят? Ты об этом подумал?

— Присяжные не выносят приговор, — сказал Брант.

— А что же они делают, по-твоему?

— Слушают показания и решают, виновен подсудимый или нет.

— А кто же выносит приговор?

— Судья.

— Ну вот видишь!

— Но только в том случае, если присяжные нашли подсудимого виновным.

— Ты уверен?

— Да.

— Что-то не так, — сказал клерк, почесывая затылок. — Ну, хорошо, А прокурор?

— Прокурор предоставляет показания против обвиняемого. Защитник предоставляет показания в защиту обвиняемого.

— Ну, вот, а я о чем? Сложно-то как все! А потом прокурор будет влиять на мнение присяжных, и защитник будет влиять, но со своей стороны, и суд отменят, и будут набирать новых присяжных.

— Почему же отменят?

— Потому что прокурор и защитник повлияли на их мнения.

— Насколько я знаю, в этом состоит основная обязанность защитника и прокурора, — заметил Брант.

— Влиять на присяжных?

— Ну да. А что же им еще делать? В шахматы играть?

Клерк задумался.

— Ну хорошо, — сказал он. — Я где-нибудь это посмотрю. В справочнике.

— В каком еще справочнике! — возмутился Брант. — Есть свод законов!

— Да? — спросил клерк с сомнением.

— Совершенно точно, — заверил его Брант.

— Ну ладно. Свод так свод. Но вот, предположим, пришли присяжные и прокурор. Ты знаешь, какой тебе может выйти приговор в этом случае?

— Нет.

— Вот. А так — тебе сказали пятьдесят розог. Некоторые от пятидесяти розог умирают, но ты не умрешь, ты молодой и сильный, только рожа в синяках. А если придут присяжные, они тебя и к смерти могут приговорить.

— Присяжные не приговаривают. Приговаривает судья.

— Да. И если ты будешь морочить ему голову месяц, со своими присяжными и прокурорами, он приговорит тебя к казни.