Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

Опуская обязательные тосты, я упомяну лишь, что весь смысл произнесенных речей покоился на идее, что Финляндия будет жить в тесной дружбе с Россией и что она необходима ей в стратегическом отношении в смысле защиты Финского залива. Россия в свою очередь необходима Финляндии в экономическом отношении, и без русского хлеба Финляндии трудно урегулировать свой бюджет.

Мои хозяева в долгой беседе старались всемерно доказать мне свои симпатии к Северной области и тщательно избегали каких бы то ни было острых вопросов. Естественно, что этот почти что официальный обед я хотел покинуть в одиннадцатом часу вечера. Однако дружественные демонстрации моих хозяев задержали меня почти до 2 часов ночи.

Когда я был уже в автомобиле, я заметил, что карманы моего военного пальто набиты отличными сигарами.

Все эти подробности, кажется мне, свидетельствуют не только о радушии принимавших меня хозяев. Безусловно, эти официальные лица отнеслись с искренней симпатией к визиту представителя областного правительства Севера.

Почва для разговоров создалась самая благоприятная. Оставалось лишь работать еще в том же направлении, и можно было с уверенностью предсказать успех столь необходимого нам соглашения.

28 июня вечером я покинул Гельсингфорс и двинулся в обратный путь на Архангельск.

Утром 2 июля мы были уже в Ондозере, где на минуту остановились у хозяина, принимавшего нас при проезде в Финляндию.

Мы двигались днем и ночью. Я не хотел потерять ни одной минуты, так как считал сведения, которые я вез, данными первостепенной важности.

Именно поэтому я решил в Ондозере не ехать кружным путем через Медвежью Гору, а взять хотя и рискованное, но прямое направление на станцию Сегежу, через пороги на реке того же имени.

Около полудня мы в лодке покинули Ондозеро и пошли на веслах прямо на восток к устью р. Ондозерки.

Ветер и волны были настолько сильны, что я не раз с беспокойством поглядывал на глубоко сидящие борта нашей лодки.

Лишь под вечер мы остановились, чтобы дать гребцам отдых. Кругом гигантский девственный лес. Могучая, спокойная, как зеркало, река неслышно несет свои полные воды.

Вечер был теплый, и было так славно у костра слушать тихий говор наших гребцов, рассказывавших про местные промыслы, вспоминавших какие-то невероятные случаи охоты.

Часам к четырем утра мы вошли в р. Сегежу и приблизились к порогам. Порогом тут называется то место реки, где она водопадом срывается по каменным уступам в более низкую часть своего русла.

Всего надо было пройти семь порогов, из которых наиболее серьезными считались первые четыре.

Когда мы подошли к первому, гребцы мои, проделывавшие это путешествие уже не в первый раз, настойчиво попросили меня пройти берегом по болоту мимо порога и посмотреть, как берут это препятствие с берега. Второй порог был еще более трудным, обходной тропинки не было, и они просто хотели меня подготовить к этому опасному путешествию. Все они говорили: «Никто, как бог, посмотрите и сами увидите. Коли покажется что, вернемся назад, и поедете кружным путем».

Я послушался и по болотной тропе выбрался к самому порогу. Река гудела, шипела и белыми пенными клубами низвергалась с каменной гряды.

Переход через порог делается примерно так. Гребцы начинают грести во весь мах и с разлету влетают в струю, которая их подхватывает. Упаси бог перестать грести и потерять управление лодкой. Если она станет боком – все пропало… и костей не соберешь.

Пролетают опасное место – «духом» и все еще гребут во весь мах, чтобы скорее добраться до спокойной воды.

Я посмотрел на первый порог и решил проделать этот опыт. Как и следовало ожидать, все остальные шесть порогов мы взяли благополучно, и лишь один раз наша лодка едва не потеряла направление. Неприятна была эта секунда.

Часам к 6 утра мы были уже на спокойной воде и плыли посреди феерической природы. Солнце было уже высоко, и мы потихоньку отогревались под его лучами, промокшие наскозь в наших ночных приключениях.

В седьмом часу утра мы подошли к какой-то деревеньке, стоявшей на островке, посреди целой путаницы протоков, рукавов и каналов Сегежи.

Здесь надо было, оказывалось, собрать караван переносчиков нашего багажа через водораздел, значительно сокращавший дорогу.

В деревеньке мы нашли одних баб; все мужики были где-то на железной дороге.

Мы зашли в стоявшую у самого берега чистенькую избу старосты, чтобы разузнать, что делать дальше. Приветливая уже пожилая старостиха с удовольствием взялась за организацию нашей экспедиции.

Часа через два было собрано с десяток рослых крепких баб, которые взялись проводить нас и перетащить наши небольшие тяжести.

Еще часа два путешествия по болотам, заросшим камышами, и мы у высокого берега, покрытого вековым лесом.

Лодки оставлены, и мы вытягиваемся вереницей по чуть заметной лесной тропинке. Первые пять километров в гору сравнительно легки. Далее на расстоянии двенадцати километров надо пересекать сплошное болото. Ноги уходят в воду и в липкую грязь по пояс. Сапоги слезают и хлябают. Все время надо продираться через колючий вереск. Утомление доводит до холодного пота.