Год огненного жениха

Кое-что стало проясняться. Но еще далеко не все.

— Леня страстно увлечен компьютерными системами. Голова у парня работает как надо. Информатика — это его конек. Когда возникла нужда в своем человеке, который бы взялся обстряпать для нас это дельце и помочь обойти конкурентов, Эмма каким-то образом уговорила Леню помочь ей.

— Что конкретно он сделал?

— Леня должен был внедрить к нашим конкурентам специальные компьютерные программы. Некоторые из них оказались заражены особым вирусом, который позволял Лене шарить в чужих файлах, как в своих собственных. Также Леня уговорил конкурентов приобрести по сходной цене партию клав, которые были запрограммированы передавать ему всю информацию, которую на них набирали. Теперь Леня знал о каждом шаге наших конкурентов.

Так вот как Павлу Семеновичу удалось выбиться в лидеры. И его прославленное коммерческое чутье совершенно ни при чем. Не было у Павла Семеновича никакого чутья, одна подленькая душонка и желание обогатиться за чужой счет. Возмущение поднималось в подругах, как опара на хороших дрожжах. И даже полученные ими премии их теперь не радовали. Это были грязные деньги. Выплачивая свои премии, Павел Семенович вроде как и всех сотрудников замазал грязью.

— Не думайте обо мне хуже, чем я есть на самом деле, — робко попросил в это время владелец «Планктона» у следователя. — Эмма сказала, что сейчас все друг за другом шпионят. Что это в порядке вещей — уйти с поста менеджера и забрать всю клиентскую базу. И открыть с помощью этой базы уже собственное дело. Так все делают, клянусь!

Может быть, Павел Семенович был не так уж далек от истины. В море российского бизнеса плавают такие акулы, до которых ему еще расти и расти. Но все-таки первые скромные шаги в этом направлении он уже сделал. И в этом деле у него были хорошие помощники.

— Что было на украденных у вас флешках? — строго спросил у него следователь. — Говорите правду! От этого может зависеть жизнь вашего бухгалтера.

— Я не знаю.

— Павел Семенович!

— Честное слово, я не знаю!

Следователь подозрительно покосился на него. Видимо, он теперь уже не очень-то полагался на слово такого нечестного человека.

— Эмма крутила эти дела без меня. Я сказал, что не хочу ничего этого касаться.

Все ясно. Денежки он брать любил, но при этом в грязи должен был вываляться кто-то другой. Например, Эмма. И она, судя по всему, охотно мазалась. И уж точно имела в этом свой расчет.

— Эмма ничего и никогда не делала просто так. Любое ее действие должно было принести какие-то дивиденды. Необязательно они должны были появиться в ту же секунду, но с годами точно. Она и Леню усыновила с той же целью.

— Усыновила? Подождите, так он ее приемный сын?

— Да. И Эмма к вопросу усыновления подошла очень серьезно. Она не один год специально ездила по интернатам и детским домам с собственноручно разработанной системой тестов, которые позволяли уже в раннем возрасте определить возможности интеллекта. Эмму интересовал мальчик с таким складом ума, как у нее самой и в еще большей мере — как у ее отца. Самым подходящим оказался Леня. То есть тогда его звали как-то совсем иначе, кажется, Мишей. А Леней он стал по желанию самой Эммы. Она назвала мальчика в честь своего отца — довольно известного математика, автора серии учебников и методических пособий для студентов. Эмма считала, что Леня должен продлить их династию, внести свой вклад в науку, должен стать ученым, как и ее отец. Но Леня предпочел более легкий заработок. Благо мозги у него и впрямь варили отлично. Да еще Эмма не жалела сил на мальчишку, мечтала вырастить из него гения.

Гением Леня не стал, но помочь мамочке сумел изрядно.

— Но что же это получается?

Верочка с Любочкой были в полнейшей растерянности.

— Эмма Леонидовна нам все наврала? — пробормотала Любочка. — Про Леню? Про его разгромную статью, в которой он вывел на чистую воду вороватого чиновника?

— Не было никакого чиновника? — добавила Верочка. — И статьи не было?

Павел Семенович пожал плечами.

— Честно говоря, впервые слышу о Лениных опытах в журналистике. Ярко одаренный с технической стороны, он был полным профаном в гуманитарных науках. Эмма жаловалась, что сын двух слов в сочинении связать не может. Писать сочинения для Лени было сущей пыткой. Обычно он ограничивался тем, что передирал подходящее сочинение из Интернета. Причем даже минимальная переделка была мальчику уже не под силу. Если он начинал переставлять слова, а тем более фразы, то моментально путался, и у него получалась такая каша, что и поварешкой не расхлебаешь. Думаю, что написать статью для него было бы непосильной задачей.

— Но зачем же Эмма Леонидовна обманула нас? Зачем рассказала об убийстве Грачева, которого никто не убивал?

— Насколько я знаю, — вмешался следователь, — Семен Грачев действительно погиб.

— Вот только случилось это гораздо позднее, чем сказала Эмма Леонидовна. И его смерть никак нельзя признать заказной. Это была трагическая случайность. Ничего больше.

— И еще она рассказала о похищении Жени Кораблевой.

Услышав свое имя, девица встрепенулась.