Год огненного жениха

— Павел Семенович, я простой сыскарь, я занимаюсь расследованием убийств и другой уголовщины. Мои клиенты люди тоже простые, без закидонов. И всякие там экономические преступления — это не мой профиль. Понимаете, к чему я клоню? Меня эти ваши дела просто не касаются. Мне за расследование экономических афер ни премии, ни жалованья не прибавят. Да еще отругают, зачем сунулся не в свое дело.

— К чему это все?

— Мое дело — это убийство и ограбление. И еще похищение вашей сотрудницы по долгу службы я обязан расследовать. А вот то, что у вас там происходило в вашей внутренней бухгалтерии, меня касается лишь постольку, поскольку может являться мотивом случившейся уголовщины. В целом это не моя юрисдикция. — Павел Семенович молчал. Следователь продолжил: — Хотя это и не мое дело, но все-таки спрошу. Павел Семенович, вы же вроде монополист на рынке мороженых рыбных полуфабрикатов?

— Объем товарных операций моих конкурентов в совокупности не превышает и половины наших.

— И давно сложилось такое положение на рынке?

— Фактически с самого начала моей работы. Буквально через несколько месяцев после открытия мы вышли в лидеры.

— И что же дает вам преимущество над конкурентами?

— У нас ниже цены. Более быстрая доставка. Покупатель голосует за нас своим кошельком.

— Но за счет чего у вас цены ниже, чем у конкурентов? Они разве отчитываются перед вами, кому и за сколько поставляют свой продукт?

Павел Семенович смутился.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Все вы понимаете.

— Нет.

— Я побывал у ваших конкурентов, — продолжил следователь. — И хотя прямо они вас не обвиняли, но до меня дошли слухи, что вы не совсем чисто работаете, Павел Семенович.

Что тут случилось с Павлом Семеновичем! Кровь прилила к лицу, он побагровел, вскочил со стула. В какой-то момент даже показалось, что он сейчас или зарыдает, или стукнет следователя. Но ни того, ни другого не произошло. Павел Семенович выдохнул, и воздух вышел из его груди со свистом, как из воздушного шарика.

— Кто вам такое сказал? — выкрикнул он.

— Все. Но, кроме этого, мне сказали и другое. В последнее время вы все чаще стали наступать на собственные грабли. У вас в офисе завелась «крыса», которая сливала информацию о ваших планах вашим конкурентам. За счет этого они сумели выиграть несколько тендеров, обойдя вас. И в ближайшем будущем могли здорово потеснить вас на рынке сбыта. Повторяю, я не веду дел, связанных с экономическими преступлениями, так что на все эти ваши выкрутасы с легкостью готов закрыть глаза. Мне важно найти убийц и похитителей. С грабителями, будем считать, мы уже разобрались. Остались убийцы и похитители вашей ближайшей помощницы. И поэтому я снова спрошу у вас, что было на тех флешках, похищенных из сейфа вместе с деньгами? Очень надеюсь, что на сей раз вы ответите честно.

Павел Семенович совсем сдулся. На него просто жалко было смотреть. Куда делся его апломб? Сейчас перед ними стоял человек, терзаемый угрызениями совести.

— Я не виноват, — произнес он, и голос его прозвучал почти жалобно. — Это все она! Эмма!

— Что она сделала?

— Это она закрутила эти дела. Я говорил ей, что не надо. Говорил, что мы и так справимся. Но разве она когда и кого слушала. Упрямая ослица. Она сказала, что иначе нам не видать той прибыли, ради которой стоит работать. Сказала, что уйдет. А когда увидела, что я колеблюсь, сменила тон и сказала, что сейчас все так делают. Сказала, что мне самому ничего не придется делать, все организует она сама. И что в общем-то ничего криминального мы не делаем. Просто упреждаем шаги наших конкурентов. Потребитель не пострадает, какая ему разница, кто доставит мороженую рыбу и консервы к его столу? Наш «Планктон» или их «Лангуст»? Покупателю нужно, чтобы товар был наилучшего качества и по наилучшей цене. А это мы ему предоставим.

— И вы согласились?

— Я ничего не мог поделать. Эмма не очень-то советовалась со мной.

— Почему же вы не уволили такую сотрудницу?

Павел Семенович долго молчал.

— Вам было бы трудно обойтись без нее?

— Да.

— И вы пошли по пути наименьшего сопротивления?

— Да.

Словно почувствовав поддержку следователя, Павел Семенович приободрился:

— И я всегда выплачивал своим сотрудникам хорошие премии. Понимал, что иначе будет совсем подло. Я не вел себя как Эмма, не жадничал! Я всегда делился избытком со всеми, кто на меня работал. Верно, что прибыль у нас была немного больше, чем у наших конкурентов. Но это позволяло выплачивать сотрудникам хорошие премии.

Так вот откуда ноги у всех этих премий и окладов! Павел Семенович и Эмма Леонидовна крутили какие-то грязные делишки, которые позволяли им получить дополнительную прибыль. Но что это были за делишки? И в чем именно они заключались?

— Все Эмма, — бормотал Павел Семенович. — Это все Эмма затеяла. Я ни к чему не касался. Понятия не имею, как она все организовывала.

— Так ли уж и не имеете?

— Я знаю, ей помогал сын.

— Леня? Журналист?

— Да, Леня работает в журнале. Но он не журналист.

— А кто же тогда?

— Леня айтишник. Но это официальное его наименование. А так он хакер.

— Хакер!