Год огненного жениха

Павел Семенович в ответ пробормотал что-то невнятное. А затем под предлогом, что ему кто-то звонит, попросил подруг удалиться из своего кабинета. Девушки послушно вышли, хотя были готовы поклясться, что никто Павлу Семеновичу в этот момент не звонил. Похоже, ему было невыносимо обсуждать новый виток, на который зашло предательство его ближайшей помощницы.

Так как работать тридцать первого декабря все равно было невозможно, подруги направились прямиком в бухгалтерию. Растерянность, которая овладела всеми сотрудниками «Планктона», проявилась и тут. От обычных предосторожностей не осталось и следа. Двери бухгалтерии были раскрыты настежь. Любой желающий мог зайти.

В бухгалтерии подруги застали одну лишь Марию Федоровну. С грустным лицом она всматривалась в экран компьютера.

— Пытаюсь проанализировать степень убыточности последних двух кварталов, — ответила она на вопрос подруг. — Такое впечатление, что наши конкуренты обладают способностью предвидеть каждый наш шаг. Мы собираемся снизить цены — они делают это первыми. Мы запускаем линию детских консервов с героями известных мультиков — на их баночках за неделю появляются точь-в-точь такие же картинки, какие планировали выпустить мы.

— Это уже не может быть просто совпадением.

— Я говорила Эмме, что дело нечисто.

— А она?

— Велела мне заниматься моими прямыми обязанностями и не совать нос в дела, в которых я ровным счетом ничего не смыслю.

Мария Федоровна даже не пыталась скрыть обиду.

— Нет, я очень уважала Эмму, но в последнее время она стала вести себя странно.

— В чем же это выражалось?

— Да во всем! Во-первых, она стала лучше выглядеть.

— Разве это плохо? — удивились подруги.

— Может, и неплохо, но она не сама по себе стала лучше выглядеть, а потому что делала какие-то подтяжки, уколы. Жир ей из попы откачали, в грудь и щеки, наоборот, накачали. Она мне еще что-то рассказывала, да я не слушала. И так ясно, что не ради себя старалась, ради полюбовничка своего.

— А вы его видели?

— Только слышала. Но слышала немало и смекнула, что он моложе Эммы намного. Что она в него влюблена. И что он этим пользуется и просто безбожно тянет из нее деньги.

Что же, в том, что Эмма Леонидовна влюбилась, не было ничего преступного. Но вот как знать, не толкнула ли ее любовь на должностное преступление?

— Денег он из нее вытянул — страшное дело! — продолжала сокрушаться Мария Федоровна. — Конечно, Эмма мне специально не показывала подарки, которые она ему приобретала. Но ведь шила в мешке не утаишь. Иногда она забывала журнал, открытый на странице, где предлагали мужские костюмы или часы со скидкой. Но что там эта скидка! Они и со скидкой стоили больше, чем вся ее зарплата. Уверена, Эмма грохнула на этого подлеца все свои сбережения.

А что было делать, когда накопления кончились? Что предприняла Эмма потом, когда банковский счет опустел? Избалованный любовник продолжал ждать подарков, а денег у Эммы больше не было.

— Как думаете, могла Эмма сливать информацию нашим конкурентам?

— Уверена, что так она и делала!

Подруги уставились на Марию Федоровну.

— Уверены?

— Да! Уверена! — воинственно заявила Мария Федоровна. — Сначала это были всего лишь подозрения, но потом я сопоставила некоторые факты, и сомнений не осталось: «крыса» — это она. Вот, например, мы договорились выставить линейку наших товаров в одной крупной торговой сети. И все вроде бы шло гладко, но внезапно нам отказали. А затем мы узнали, что товары наших конкурентов оказались на полках. И точно в тех позициях, в которых собирались представлять их мы.

— Как же это произошло?

— Очень просто. У Эммы была договоренность с менеджером торговой сети, договоренность устная и неофициальная, разумеется. Попросту говоря, мы платили этому человеку за то, чтобы именно наш товар оказался на полках. Цена была оговорена заранее. Но за день до реализации сделки кто-то предложил за такой же товар немного больше. Менеджер согласился на более выгодное предложение, а нам шиш с маслом. И главное, ничего ведь не докажешь. Договариваются в таких делах только двое, и только они знают, сколько будет заплачено. Договаривалась Эмма, значит, только она и могла сообщить конкурентам ту сумму, которую нужно было переплюнуть.

— И вы, конечно, сообщили о своих подозрениях Павлу Семеновичу?

— Нет.

— Почему?

Мария Федоровна пожала плечами.

— Не знаю, как вам, а мне моя работа дорога. Оклад хороший, коллектив приветливый, хозяин просто душка. Но если бы я принялась обвинять Эмму Леонидовну, не имея при этом никаких четких доказательств, долго бы я продержалась на своей должности?

— Вряд ли.

— Эмма — хитрая лисица, — пробормотала Мария Федоровна. — Она бы уж придумала, как вывернуться. Помните Оленьку, которую уволили с таким шумом? А вся вина девочки в том, что она случайно встретила Эмму с ее любовником. Но не поняла, дурочка, кого видит. И на следующий день принялась шумно восхищаться, какой у Эммы красивый сын. Блондин. Высокий. Просто модель.

И хотя приметы один в один подходили Саше, который оказался любовником Эммы, девушки все-таки засомневались: