Год Огненной Змеи

Одолев сон, Булат во все горло подхватывает последнее слово:

— Хорошо-оо!

Оба смеются.

Приемник выключен. Вместе они поют, подражая известному монгольскому певцу Жаргалсайхану, «Песню охотников», потом — русскую песню про ивушку зеленую, над рекой склоненную…

— Выспался, наконец! — укоряет Роза.

— Ну, прости.

— Не будешь больше?

— Нет. — Булат смотрит на часы. — Как раз! Начнем урок?

— Давай.

Булат долго шарит по эфиру, пока не находит передачу на английском языке. Хорошая практика для заочника! И Роза понемногу начинает разбираться.

— О чем это? — спрашивает она.

Слышится какой-то шум, свист, оглушительные аплодисменты, рев многих тысяч голосов, скороговорка диктора. Булат переводит:

— Репортаж о футбольном матче. Ирландцы с кем-то играют… Не разберу. Счет 1:2. До конца второго тайма осталось две минуты… Гол!.. Все, — огорчается он, — Поздно включили.

Долго не удается ничего поймать. Отчетливо звучит: «…ревизионисты» с характерным акцентом.

— Надоело! Одно и то же болтают. — Булат резко крутанул рычажок настройки, прислушался. — Вот, по-английски…

Слышно плохо, поэтому он почти прижимает ухо к приемнику.

— Знаешь о чем? Про Вьетнам. Хвастаются, что бомбят города… Эх, зла на них не хватает! Разрешили бы добровольцем — сразу бы поехал.

— И я тоже.

Бежит дорога, бежит время, мчится «летучка». Вдали показалось стадо.

— Вы вступаете на территорию подшефной бригады! — торжественно произносит Булат.

Роза чуть сбрасывает газ.

— У них много машин?

— Сейчас посмотрим. ДТ-54, «Беларусь» и грузовая. Ну, конечно, всякие там плуги, сеялки, бороны, культиваторы… И с ними, конечно, хуже всего. Сколько их на полях побросали!.. Давай-ка проедем вдоль того поля, посмотрим.

Так и есть. В одном месте брошенный с прошлого года пятилемешный плут. Рядом ощетинилась зубьями борона. Чуть поодаль — кольчатый каток.

— Что за люди! — возмущается Роза.

Булат увидел что-то еще, нахмурился.

— Ну-ка, газани. Сюда, левее!

Девушка переключает скорость, жмет на акселератор.

…Возле сеялки стоит запряженная в телегу лошадь. Трое незнакомых мужчин ходят вокруг.

Подъехав вплотную, Роза останавливает машину, тихо говорит Булату:

— Это калымщики.

Булат выпрыгивает из кабины.

— Эй, парень, помоги-ка, — зовет его один из мужчин.

У всех троих обросшие щетиной лица. От них разит водкой. В руках ломик, молоток, разводные ключи.

— Что вам здесь надо? Что вы делаете?

— Колеса временно берем. Добрый прицеп получится.

— Оставьте сеялку!

— А нам бригадир разрешил.

— Чего вы врете! — возмущается Роза, вслед за Булатом вышедшая из кабины.

— Ты, красавица, зачем щеки надула? — один из калымщиков пытается обнять девушку.

Роза размахивается.

Нахал держится за скулу. Двое других хохочут.

— Здорово влепила!

— Дай ему еще раза! От такой, как ты, и схлопотать — удовольствие.

Подбадриваемый приятелями, тот, которому досталось по физиономии, снова пытается облапить Розу. Булат становится перед ним.

— Хватит!

Дружки, от греха, оттаскивают его в сторону.

— Вы с ним не связывайтесь, он у нас психованый… Поезжайте-ка лучше своей дорогой.

Роза шепчет:

— Давай быстрей в бригаду. Оттуда людей привезем.

— Нельзя. Пока мы ездим, они все растащат и скроются. Мы возьмем сейчас сеялку на буксир. Ты подгони машину, а я прицеплю.

Он направился к передней раме сеялки, но его тут же схватили за комбинезон, сунули волосатый кулак под нос.

— Понюхай!

Булат спокойно отвел руку, нагнулся над сеялкой, но тут же был сбит с ног.

— A-а, вы так! — Булат вскочил и коротким прямым ударом — в челюсть «психу». Тот покатился по земле. Второй попытался поддать головой, но Булат увернулся, и он брякнулся лбом о колесо сеялки.

— Едрена палка! — кинулся сзади третий.

Булат и его отшвырнул от себя.

Тогда навалились все трое. Кто-то из них ударил тяжелым по затылку. Булат упал.

— Айда! — калымщики кинулись к телеге и понукнули лошадь.

— Жулики! — кричала им вслед Роза. — Мы на вас найдем управу!

Она подбежала к лежащему без движения Булату, села возле него, положила его голову себе на колени, тихо погладила. Парень тут же открыл глаза, а она залилась краской. Булат снова сомкнул веки.

— Ты настоящий костоправ, Роза. Твои руки мгновенно исцеляют. Я сразу ожил.

— Слава богу! Ну, как ты? Сильно болит?

Булат приподнялся, пощупал затылок, покрутил шеей — ныло здорово, однако он улыбнулся.

— Вроде цел… А эти удрали, да? Давай возьмемся за сеялку.

Минут через десять «летучка» с сеялкой на прицепе тронулась к бригаде. Ехали медленно — стрелка спидометра не переваливала через отметку «20».

Их легко обогнал «газик», притормозил, остановился впереди. Из него вышел Сергей Петрович Кузнецов, отец Розы.