Год полнолуний

Страшнее всего казалось то, что не удастся заснуть. Он и так в последнее время спал слишком много. Однако аптеку Олег посещать не стал — в стеклянном пузырьке оставалась ещё половина таблеток. Валерьянку он проглотил перед дверью квартиры, и уже потом вошёл домой. Похлопал по спине вышедшего встречать сынишку, быстро вымыл руки. Прошёл на кухню. Таня молча налила суп. Олег, чувствуя, как по телу разливается приятная усталость, быстро выхлебал тарелку до дна, ушёл в комнату, расстелил постель, разделся и нырнул под уютное одеяло.

* * *

Задолго до сумерек Создатель вышел к довольно крупному, по здешним понятиям, поселению. Достаточно сказать, что окружал его не просто частокол, а самая настоящая, хотя и бревенчатая, крепостная стена метров пяти высотой. Тропинка уводила в раскрытые ворота, но Олег предпочёл обогнуть селение, рассчитывая до темноты добраться до следующего.

Однако тут его ждал сюрприз: сразу за посёлком, под высокой сторожевой башней, тропа раздваивалась — от утоптанной дорожки, сворачивающей в поля, отделялась узенькая, полузаросшая, но всё же заметная тропинка. Она тянулась в сторону гор, за последние дни заметно приблизившихся.

Олег оглянулся на башню: там маячил бородатый мужик с длинным копьём.

— Эй, часовой! — окликнул его Создатель. — Здесь Дьявол не проезжал?!

— А? — не понял тот.

— Дьявол проезжал здесь?!

— А?

— Куда тропинка эта ведёт?!

— А?

Олег в сердцах сплюнул и пошёл в посёлок.

За высокими стенами было пусто. Бродили тощие куры, деловито рыл сухую пыль высокий и тёмный, с изумрудным отливом петух, кто-то где-то лениво похрюкивал — то ли проснувшаяся свинья, то ли заснувший человек. Толстый рыжий боров забрался под скамейку, срубленную из толстых досок, и вдохновенно чесал хребет. А люди тут вымерли, что ли?

Создатель неторопливо добрёл до сторожевой башни, постучал ногой по забору рядом с ней:

— Эй, наверху! Ты меня слышишь?

— Чего орёшь? — беззлобно поинтересовался в ответ упитанный, розовощёкий парень, вышедший на крыльцо из дома за забором.

— Я ищу Дьявола, — повернулся к нему Олег. — Он здесь не проезжал?

— Кого-кого ты ищешь? — громогласно расхохотался толстяк. — А болотного-водяного тебе не надо?

Создатель положил руку на рукоять меча. Стой парень ближе — изрубил бы насмешника в мелкую капусту. Но гнев погас так же быстро, как и вспыхнул, а изрубленный туземец вряд ли смог бы рассказать хоть что-нибудь полезное.

— Тут дед говорит, ещё и Создатель на нашу землю спустился, — продолжал веселиться парень, — может, он для тебя сойдёт?!

— А где дед?

— В поле, где ещё ему быть? — Парень широко зевнул и сладко потянулся. — Все разбрелись, одни мы с Егором распутье сторожим. От хабреков. — И он громко заорал: — Как там?!

— А? — откликнулись с вышки.

— Глухая тетеря, — махнул рукой парень. — Ты жрать-то хочешь, охотник на Дьявола? Заходи, чего на солнцах париться?

Олег вошёл в дом, с удовольствием сполоснулся чуть прохладной водой из рукомойника, но от еды, естественно, отказался.

— Торчим тут, как дураки, круглые сутки, — словоохотливо жаловался парень. — И в жару, и в дождь, и днём, и ночью тоже выглядываем. Все люди как люди: гуляют себе, скотину там пасут, землю пашут, сено косят. Одни мы — вечно на страже, всегда с копьём… — Тут парень озабоченно закрутился, пока не увидел, наконец, тускло поблёскивающий наконечник над дверью, и удовлетворённо кивнул: — Да, и днём и ночью.

— Вы всадников не видели? — усаживаясь за стол, задал Олег более естественный вопрос. — Дня три-четыре назад?

— А куда они ехали? — Парень зацепил пальцами в миске пучок солёной капусты, переправил в рот, громко зачавкал. — Ежели на пристань, то могли внимания не обратить… Мы, во-още, за хабреками следим, шоб не шастали.

— Кто? — не понял Олег.

— Хабреки. С гор, дикари, — парень, сморщившись, проглотил капусту, наклонился к гостю и лихорадочно зашептал: — Людоеды они, слушай. Когда человека встречают — бьют по голове, ухо и палец отрезают и едят. Нет, правду говорю! Ежели человек вкусный — с собой забирают, а ежели не нравится — то бросают, другого ищут. Вот деду повезло, не понравился. Противный он, вечно на болоте с тиной ковырялся. Так его жрать не стали. Остался без уха и без пальца на руке. Зато живой. Наши теперь все, кто в ту сторону идёт, тиной мажутся…

— Эти «хабреки» что, мимо вашей крепости проходят, когда на людей охотятся? — не понял Олег.

— Не-е, — замотал головой хозяин, — мимо нас они на пристань ходят, с хеленами торговать.

— Пристань далеко? — встрепенулся Создатель.

— Пешему — дня три топать. — Парень взял из миски белую, разваристую картошину, однако до рта не донёс: рассыпалась. — От, кикимора её побери… Только ты того, нечего сейчас на пристани делать. Уплыли хелены. Дней десять назад. Теперь не скоро будут.

— То есть, сейчас от пристани никуда уплыть невозможно? — уточнил Олег.

— Не, сейчас никак, — подтвердил парень. — Да и вообще не уплыть. Хелены на свои корабли никого не пускают, а рыбаки к пристани не приближаются — колдовства ихнего боятся.

— А откуда можно уплыть?