Год полнолуний

— Дай лизнуть, — опять услышал Олег, досадливо сплюнул, сделал шаг вперёд и неожиданно наткнулся грудью на мягкую преграду.

— Это ещё что? — он протянул руку, нащупал тонкую липкую нить. — Паутина, что ли?

Красный огонь снова зажёгся, и теперь Создатель понял, что это не сталактиты, а глаза огромного, размером с телёнка, паука. Восьмилапый переросток шустро забегал вокруг. Изумлённый Господь попытался отступить, но слишком поздно понял, что ноги уже опутаны, потерял равновесие и рухнул прямо в паутину. Паук подскочил, развернулся и быстро-быстро завилял задницей, набрасывая липкую сеть.

— Данила, ты пропал! — заплакали в тоннеле, — Данила, ты остался голодный! Данила, твою добычу съели!

Олег попытался пошевелить руками, и понял, что влип. В прямом смысле этого слова. Во мраке стали зажигаться всё новые и новые глаза, двигаться, приближаться. Перспектива стать ужином подстегнула Создателя, он согнулся, поджал связанные ноги и со всей силы долбанул «трудолюбивого» паука. Тот оказался на удивление лёгким — отлетел в сторону, как скомканная газета, и сухо стукнулся в стену. Его глаза погасли.

— Да, да! — подбодрили из тоннеля. — Данила молодец!

Создатель попытался выхватить меч… Не тут-то было: хотя рука и имела некоторую степень движений, но до эфеса не доставала. Глаза приближались. Господь качнулся с боку на бок, со всей силы рванул руки в стороны. Послышался треск. Ещё рывок, ещё! Правая рука оказалась на свободе. Олег схватился за меч, — но рукоять покрывал слой паутины. А голодные красные глаза накатывались с ужасающей быстротой. Господь рванул нити паутины, липнущие к ладоням, оторвал несколько штук, дёрнулся всем телом, освободил левую руку, стал торопливо очищать клинок.

Слишком шустрый паук навис над головой, раскрыл хелицеры, но Создатель успел первым и дал ему такого пинка сдвоенным ударом ног, что восьмилапый не просто улетел в сторону, но и посшибал ещё нескольких соратников. Олег торопливо отодрал паутину с рукояти.

Приблизились сразу три врага.

— Выручай, родимый! — Создатель схватился обеими руками за меч, рванул… и радостно захохотал: — Теперь подходите!

Торопясь к добыче, пауки не осознали опасности, и один-единственный взмах клинка погасил глаза всех троих. Создатель облегчённо перевёл дух: он мог защищаться. Восьмилапые это тоже заметили и остановились.

— Сюда, сюда, — позвал зверёк.

Надо было срочно освобождать ноги, но Господь никак не решался — если лезвие прилипнет к паутине, он снова останется безоружным.

— Скорей! — молили из темноты.

— Ну, семи смертям не бывать… — Олег решительно провёл клинком между ног. Лезвие без труда разрезало нити, опавшие на пол — Создатель вскочил, сделал шаг к паукам, намереваясь устроить им «Варфоломеевскую ночь», но зверёк настолько перепугано заорал своё любимое: «Данила, ты пропал!», что решимость Господа Бога улетучилась, и он отступил.

— Сюда, сюда, — звал голос из темноты. — Данила молодец!

Олег пробежался минут пять, потом замедлил шаг, дабы не врезаться лбом в стену на повороте.

— Сюда!

Голос звучал приглушённо, как бы из-за угла. Создатель вытянул руки вперёд и через пару шагов действительно коснулся прохладного камня.

— Сюда! — зазвучало над ухом.

Создатель пошёл на голос, но теперь не торопился. И правильно сделал: вскоре голова задела потолок. Олег пригнулся, ощупывая нависающий камень. Пещера становилась всё ниже.

— Сюда! — звал зверёк.

— Заманиваешь?

— Данила хороший! Сюда!

Вскоре Олегу пришлось опуститься на четвереньки, но зато он различил впереди золотистый отблеск. Теперь понукания больше не требовались.

Залитый нежным светом грот открылся, когда Олег полз по-пластунски. Огромный, высотой с Кунсткамеру и размерами со стадион, подземный зал поражал богатой красотой: пол двухметровыми ступенями уходил вниз, причём каждый уступ переливался прозрачными друзами; на дне сверкало мелкой рябью овальное озерцо, каменный купол светился множеством «живых» сталактитов.

— Вот это да, — только и мог сказать Создатель, — никакой Мёртвый замок не сравнится. Будь вход поудобнее, жить бы здесь остался!

— Данила молодец! — запищал крылатый малыш, выписывая петли в воздухе. — Данила тебя спас! — И тут же практично предложил: — Дай лизнуть?

— Ты меня спас, как же, — хмыкнул Создатель, грустно разглядывая одежду: все брюки в лохмотьях паутины, рубашка рваная, рукава разодраны до плеч. И везде, везде налипли серые, похожие на мулине, нити. — Мною теперь только ворон на огороде пугать!

— Данила старался, Данила выручал, — жалобно причитал зверёк. — Дай лизнуть?

— Отстань, — отмахнулся Создатель и подошёл к краю ступени.

Озерцо внизу манило свежестью. Опять же, рябь на поверхности. Откуда? Может, там выход есть, из которого сквозняком тянет? Попробовать спуститься?

— Прыгни, прыгни, — посоветовал зверёк.

— Надеешься, я шею сломаю? — покосился на него Олег.

— Данила кушать хочет, — вдохновенно признался крылатый малыш.