Год после чумы (СИ)

— А ты ведь мерцаешь, как и утром! — сказала Зореслава. — А глянь-ка на меня.

Она взмахнула рукавом мантии, и Гертруда с трудом различила остатки утреннего мерцания — то тут, то там робко мигали последние светлячки. Затем появилась и Кристина, и Зореслава немедленно вылила зелье из второй склянки на её белое блио. Остатками она освежила свою мантию, отчего светлячки запрыгали с новой силой. Кристина критично оглядела себя и остальных.

— Мы же будем гейсы снимать, а не заманивать его в Иной мир, я надеюсь?

— Ну, это уж как пойдёт, — ответила Зореслава.

— Где он сам, кстати?

И тут Гертруда в который раз вспомнила, что так и не сообщила Меаллану про ритуал. А дверь снова скрипнула, и в хижину вошёл Элиезер. Он замер на пороге, переводя поражённый взгляд с Кристины на Зореславу и на Гертруду.

— Что, хороши? — спросила Зореслава. — Да ты только не заглядывайся особо — ты теперь мужчина женатый.

Эли покраснел и сел на ближайший стул, и Айдан подвинул к нему миску с печеньем. Гертруда помедлила ещё самую малость, а затем обратилась к собравшимся.

— Знаете… в общем, я сегодня немного увлеклась разными делами, и с Меалланом так и не поговорила.

— Вот ведь незадача! — воскликнула Зореслава, и Гертруду сразу что-то насторожило в её тоне.

— Кто вызовет патронуса? — спросила Кристина, но тут в дверь застучали.

Айдан отворил дверь, и сердце Гертруды понеслось вскачь: на пороге стоял Меаллан. Иниго рванул к нему с радостным лаем.

— А я тут проходил мимо и подумал, — произнёс Меаллан. — Ты мне не подаришь своего пса, Айдан?

Сердце Гертруды пропустило удар. Она посмотрела на Зореславу — так вот к чему был этот тон!

— Ты всё-таки отправила то письмо! Как ты могла?!

— Что за письмо? — спросила Кристина, пока Айдан суетился вокруг Меаллана и оттягивал от него Иниго.

— Шедевр эпистолярного жанра, — ответил Меаллан, доставая свиток из кармана. — Хочешь прочесть, Кристина?

В этот раз Гертруда опередила Зореславу — отведя её Акцио, она выхватила письмо у Меаллана и отправила его в камин.

— И что же, мне теперь мучиться от любопытства? — сказала Кристина.

— Да мы там его всего лишь в гости позвали! — воскликнула Зореслава. — Ну, пошутили немного про гейсы…

— Извини, Меаллан, — сказала Гертруда. — Поверь, я им не разрешала это посылать.

— Жаль, — вздохнул он. — Весёлое было письмо. А ещё там меня вроде бы приглашали на какое-то действо, ссылаясь на твою волю. Ну, раз это не с твоего разрешения, то я пойду.

— Уж оставайся, раз пришёл, — сказала Зореслава. — А ты бы наконец объяснила всё человеку, Гертруда. А то я сейчас ещё одно письмо напишу!

Я же впервые с ним разговариваю после той беседы под Веритасерумом, осознала Гертруда. То есть, репликами по работе они порой обменивались, но не более того. Она сделала вдох и подняла на него глаза. И смотрит она на него вот так прямо впервые. Меаллан стоял у стола и смотрел на неё, не отрываясь. Мерлин всемогущий, подумала она, я же ещё и мерцаю ко всему. И Молния сжала эту мысль в руках, пока она не превратилась в камешек, и забросила в воды внутреннего озера. Озеро?! Соберись, крикнул Профессор. Сколько можно его изводить, в самом деле.

— Меаллан, — сказала она, наконец. — Я приняла решение. Извини, что тебе пришлось ждать так долго. Ты хотел приговор, и мой приговор таков: мы снимем с тебя сегодня гейсы, а далее — ты волен поступать, как считаешь нужным.

— Я говорил тебе, это опасно.

— Да, говорил. Но нас трое — я, Кристина и Зореслава. Каждая снимет по одному гейсу. А чтобы проклятие не переметнулось на нас — ты упоминал, что такое возможно — мы это совершим через Грааль при помощи Эли.

— Я не хотел бы, чтобы кто-то из вас пострадал…

— Я уже сказала, что решила. А все остальные участвуют добровольно. Ты же обещал принять любое моё решение. Поэтому хватит разговоров. Готовься.

— Да ты прям как викинг перед битвой! — сказала Зореслава. — Раскрасу только боевого на лице не хватает. Хотя нет: мерцание заместо него будет. Да присядь уже, Меаллан. Мне пока ещё разговоров не хватило.

Меаллан, не говоря ни слова, опустился на последний свободный стул. Иниго снова подбежал к нему ластиться, и он положил руки на стол, чтобы не погладить его ненароком.

— Не приласкать Иниго — это просто что-то запредельное. Нет, ну как можно его не погладить? — сказала Кристина, потянувшись к псу рукой, под которую он немедленно подставил лохматую голову. — Я сниму именно этот гейс, если никто не против.

— А я тогда займусь тем, что пить ему не даёт после заката, — сказала Зореслава. — А то меня раздражают трезвые головы, когда я сама хмелею. Коли Гертруда не против, конечно. Ты, кстати, отчего не наливаешь, хозяин?