Год после чумы (СИ)

— Я давно мечтала об этом, — добавила она, когда Айдан со стонами и проклятиями в адрес майских ритуалов поплёлся исполнять её волю.

Гертруда же тем временем решила, что пора ей вступить в игру и сказала:

— Это ворон Зореславы!

— Угадала! — крикнула Зореслава и зафинитила ворона. — Води теперь!

— Закрывайте тогда глаза.

Все закрыли глаза, кроме Айдана, ругающегося на гэльском где-то за хижиной, но ему этот раунд явно не судилось играть. Гертруда невольно глянула на Седрика, стоявшего между Перенель и Захарией, — и ей захотелось выбрать именно его. Гертруда огляделась в поисках какого-то предмета. Айдан возвращался к ним с длинными волосами и с букетом чертополоха в руках. Безмолвно вытащив при помощи Акцио один цветок чертополоха у Айдана из рук, она начала аккуратно левитировать его к Седрику, но в последний момент передумала, направила его к Захарии и провела мохнатой головкой цветка по щеке юноши. Тот открыл глаза и посмотрел на неё. Она кивнула, наложила на него Муффлиато, и Захария сказал «Авис». Большая птица — ярко-зелёная с жёлтым — вырвалась из его палочки и стала носиться над ними по кругу, громко крича.

— Открывайте глаза, — сказала Гертруда, сняв Муффлиато с Захарии и подсвечивая плод его чар Лумосом. Все распахнули глаза и уставились на кричащую птицу, в которой Гертруда уже узнала африканского ревуна.

— Это Захария, — быстро произнесла Перенель. — Мы с ним учили ревунов к финальному экзамену по бестиологии.

— Эт хорошо, что ты такая шустрая, а то уже голова разболелась от евойного рёва, — сказала Зореслава. — А ну-ка, Захария, верни нам тишину.

Захария зафинитил ревуна, а Айдан тем временем предстал пред Кристиной во всём великолепии длинных русых волос и криво вплетённого в них чертополоха. Под всеобщее ликование он получил поцелуй от Кристины и присоединился к игре.

— Десять баллов Рейвенкло за отличного ревуна, — сказал он при этом. — Ах да, ты ж уже того, закончил школу.

— Всё равно спасибо, профессор Макфасти, — ответил Захария, с трудом подавляя хохот.

— И это, Гертруда только что использовала чертополох для привлечения внимания того, кому птиц вызывать. Идея хорошая — особенно для тех, кто после вина разучился думать. Держи, Перенель.

Перенель взяла цветок чертополоха и начала новый раунд. Когда все раскрыли глаза, в небе парила огромная огненная птица с длинным хвостом, как у павлина, и с не менее длинным хохолком.

— Борода Мерлина, это ещё что такое? — ужаснулся Тормод.

— Вот так мы и узнали, что это птица — не Макледовово творение, — с укоризной прокомментировала Кристина.

— Да я может того, блефую, — прогремел Тормод.

— Ну, это явно Айдан, — сказала Кристина. — Только цветы в волосах могли вдохновить на такое.

— Вы не угадали, — сказала Перенель, под ликование Тормода и Айдана — Мне придётся наложить штраф.

— Что ж, правила есть правила. Что мне сделать?

— Рассказать нам, что вы больше всего цените в профессоре Макфасти.

От неожиданности все замолкли, а Кристина широко распахнула глаза. Айдан начал было протестовать, но Кристина велела ему принести ей чашу вина и сделать это молча. Когда он вернулся, Кристина осушила чашу, взглянула на кружащую в ночном небе необыкновенную птицу, заливающую всё вокруг волшебным светом, и произнесла:

— Айдан умеет любить так, как любит сама земля. Он поддерживает, когда ты падаешь, и всегда рядом, даже когда ты далеко. И ещё он умеет любить как огонь — и тогда его любовь освещает всё вокруг, как эта диковинная птица. Я не только ценю эту его способность, но и завидую ей.

Айдан уткнулся ей в плечо, и Кристина стала громко жаловаться, что он колет её своим чертополохом, но Гертруда видела, как она сильнее прижала его к себе. Тем временем голос подал Меаллан:

— Это птица Зореславы!

— Ишь ты, угадал. Знал, что ли, что на Руси жар-птицы водятся?

— Про жар-птиц я никаких не знал, но вычислил тебя логическим путём.

— Эй, налейте-ка профессору О’Доновану! Он вычисляет нас логическим путём.

— На нём гейс! — закричали все хором, и Зореслава хлопнула себя по лбу. — Ну, тогда мне налейте, что ли.

Наливать бросились всем, попросив Зореславу не убирать пока жар-птицу, и пить стали все, кроме Меаллана, который подождал, пока все угомонятся и пока птицу всё-таки не зафинитят, и начал новый раунд. Когда Гертруда закрыла глаза, она почувствовала прикосновение чертополоха к щеке и открыла их снова. Меаллан улыбнулся ей и пощекотал слегка чертополохом её подбородок. Показав ему язык, она подождала, пока он наложит Муффлиато и сказала «Авис». Из палочки вылетел золотой сниджет.

— Ну, в этот раз точно Тормод! — выкрикнул Захария и заработал штраф: Меаллан велел ему выкрасить себе волосы в тон его ревуну, чтобы Айдану не было скучно одному с идиотской причёской.

— Это точно Айдан, — сказал Тормод, и тоже получил штраф: Меаллан вошёл во вкус, и Тормод вскоре предстал пред ними с волосами в виде шипящих змей ядовитого розового цвета.

— Уж не Седрик ли нам вызвал эту птицу? — спросила Зореслава, и по выражению лица Меаллана сразу поняла, что ошиблась. — Намёк я твой поняла, сейчас сделаем…