Год рождения 1921

— Бог весть, сойдутся ли наши пути. Где после войны окажетесь вы и где я. Но я хотел бы идти с вами до конца. С вами я как среди своих. Вы понимаете меня, а я — вас.

В изоляторе водились мыши, по ночам они скреблись у печки, пищали и бегали под койками. Липинский обещал достать мышеловки, но Фера еще раньше соорудил примитивный капкан. Он положил на пол шахматную доску, а на нее каску, подпертую деревянным колышком. К колышку булавкой прикрепил шкурку от колбасы. К утру каска плотно лежала на доске, а под каской сидела мышь.

Все больные слезли с коек, чтобы поглядеть, что будет делать мышка.

— И ведь нашлась охота! — недовольно буркнул Карел. — От слабости едва на ногах держимся, а на расправу силы хватает.

— Чего ты хочешь, мы уже выздоровели! — бахвалился Фера, неся к каске лохань с водой. — Я вчера бегал в сортир только десять раз, а позавчера пятнадцать. Скоро все выйдем на работу.

Он поднял доску с каской над лоханью, а Эда вооружился веником.

— Смотри, чтоб не удрала! — предупредил он. — Гляди в оба!

Фера поднял каску и взмахнул рукой. Мышь перепрыгнула через край лохани и исчезла под койкой.

— Эх вы, растяпы! — огорчился Фера. — Говорил же вам, не упустите!

Через две недели больные поправились. Только Пепик вернулся из больницы через месяц.

7

Ротатор был спрятан в тайничке, устроенном в кирпичной кладке дома, куда можно было попасть только через железные дверцы бездействующего дымохода. Гонзик и Кетэ вытащили ротатор и поставили на стол. Деревянным валиком Гонзик нанес краску и несколько раз повернул рукоятку, чтобы краска растеклась равномерно. Потом осмотрел восковку. При каждой корректуре его удивляла аккуратность и точность, с которой была перепечатана на машинке чешская листовка. Ни одного искажения в тексте, целиком непонятном тому, кто его переписывал на восковку. Оставалось только нанести крючки и черточки чешского алфавита, которых нет на немецкой машинке. Чешскую листовку он и Кетэ печатали всего лишь в пятый раз, обычно они размножали немецкие и голландские тексты.

Гонзик установил связь с отрядом чешской полиции, расквартированным по соседству, в Боттропе. Отряд прислали в Германию на шестимесячную переподготовку. Гонзик быстро обзавелся друзьями среди этих молодых чехов, полностью изолированных от внешнего мира, и каждую неделю отвозил в Боттроп пачку листовок с последними новостями, переданными за неделю заграничным, радио.

— Парни чуть не дерутся за листовки, — рассказывал он Кетэ, которая укладывала на доске ротатора стопку чистой бумаги и закрепляла ее. — Сотня экземпляров для их батальона — это капля в море. А для наших ребят полсотни тоже маловато. Они их передают из рук в руки, а одну листовку регулярно наклеивают около конторы, на той самой доске, где Нитрибит вывешивает расписание дежурств, Гюбнер — меню, а Бекерле — вырезки из «Фелькишер беобахтер». Несколько дней назад переводчик обнаружил там нашу листовку и так испугался, что даже не доложил капитану. С тех пор он постоянно начеку, каждый день внимательно прочитывает все чешские объявления, которые вывешивает «фербиндунгсман», не пропустит ни строчки.

Гонзик увлекался печатанием листовок, хотя временами сомневался в их действенной силе. Иногда ему казалось, что это слишком слабое оружие против гидры германского милитаризма, — печатным словом ее не убьешь. Никаких ощутимых результатов своей подпольной работы он не видел, так что нечем даже было определить ее эффективность.

Кетэ улыбалась.

— По-твоему, мы работаем зря? А ведь говорить людям правду — значит, давать им оружие в руки. Правда иной раз важнее оружия.

— Да этого мало, — возражал неудовлетворенный Гонзик. — Ты поручи мне другую работу, посерьезнее, поответственней.

— Работу, связанную с риском, мы, немцы, должны выполнять сами, это наш долг, — улыбалась Кетэ, ни на минуту не спуская глаз с монотонно постукивавшего ротатора.

В маленькой тихой комнатке с тщательно затемненными окнами было душно. Гонзик вертел рукоятку и смотрел на Кетэ. Она стояла против него, озабоченно наморщив лоб, и, хотя чувствовала на себе пристальный взгляд Гонзика, не поднимала головы.