GOD SAVE THE QUEEN (СИ)

Быстрее вниз – перепрыгивая ступеньки, зачем-то спеша в кабинет. До конца перемены как минимум минут пятнадцать, но ей же не терпится забаррикадироваться за учебником и тетрадью с любимыми одноклассничками, которые будут дёргать её за косички и совершенно по-дружески отбирать вещи.

Уже находясь в кабинете, она ощутила, как на ней сосредоточили взгляд. В попытках не обращать на это внимания, Эверт вырвала листок из толстой тетради в клетку и принялась рисовать: какие-то незамысловатые изображения, линии, круги, волны… Рука плотнее прилегает к бумаге и пачкается в синих чернилах, в то время как другая подпирает голову. На громкие шаги рядом она среагировала только когда они раздались совсем близко.

Клэр – ещё одна не слишком одарённая выскочка, самооценка которой держалась исключительно на унижении других – уселась на парту, за которой рисовала Эстер; та, в свою очередь, проигнорировала этот жест, продолжив усердно царапать бумагу.

— Эй, – окликнула её Клэр; в это мгновение светловолосая успела трижды проклясть всех и каждого, включая себя.

— Что? – наконец ответила девушка, подняв голову и на секунду отвлёкшись от листа. Одноклассница воспользовалась этим – вырвала его прямо из рук.

— И что-о-о это тут у нас? – уже с насмешкой начала она. — Эротические фантазии психички?

— Верни, пожалуйста, – тихо попросила девушка.

— Интересно, о чём же мечтают шизофреники вроде тебя? – с ехидной ухмылкой спросила Клэр.

— Отдай мой чёртов листок.

— Наверное, представляешь, как тебя трахает молодой Чарльз Мэнсон? – уже громче изрекает та. — Тед Банди? Кто?

Эстер вздыхает и опускает голову, смыкая руки вокруг затылка; прикрывает глаза и перестаёт слушать. «Да пусть несёт, что хочет».

Её подружки подливали масла в огонь, мерзко хихикая и поддакивая, поддерживая придурковатые издёвки, то и дело обращаясь к закрывшейся ото всех Эверт. Из-за их тупого хохота виски будто начинают пульсировать, а веки – болеть.

— А, – презрительно протянула она, комкая бумажку, – ты даже не смешная ни капли.

Скомканный лист попал в голову.

— Ага, я же сюда веселить тебя пришла.

— Ну так весели, мать твою! – возмущённо воскликнула Клэр. — Херово выполняешь свою работу, Эверт, херово!

На этой ноте девушка освободила парту, и, цокнув языком, в развалку пошла к своей.

«Тупая шлюха» – хотелось крикнуть ей вслед, но Эстер сдержалась. «Тупая стадная шлюха».

«А нужно было валить после третьего» – внутренний голос решил напомнить о своём существовании.

— В таком случае, нужно было вообще не приходить сюда.

«Нужно было убить себя. Идеальный вариант решения всех проблем».

— Да заткнись ты, – недовольством так и прёт. Несколько пар глаз уже обескураженно пялились на неё.

— А я говорила, что она конченая, – отозвалась с первого ряда Клэр, когда услышала бормотание. — Ещё и сама с собой разговаривает! Ебануться!

Эстер подняла голову и закрыла лицо руками, начав старательно потирать глаза. «Когда же это всё кончится».

Следующие занятия прошли примерно так же – пестрящие остроумием комментарии Клэрис Бассетт, мелкие, но от этого не менее неприятные подколы со стороны ещё нескольких человек, закончившаяся посреди урока ручка и испорченная вместе с настроением тетрадь. Не жизнь, а сказка. Единственное, чего ей хотелось – обрести покой хотя бы на пару часов; как известно, многим мечтам не суждено сбыться. В вечер среды не сбылась ни одна.

Дома, как обычно, тихо. Единственное, что Эверт могла слышать – мурлыканье пушистой серой кошки, сидевшей на лестнице. Первым делом девушка бросилась к ней: Камилла – так её назвала сама Эстер в возрасте девяти лет – довольно мурлыкала и даже сама тёрлась об руку хозяйки, распушивая хвост. Зеленоглазая ласково перебирала мягкую шерсть питомицы, смотря на животное влюблённым взглядом. Каким бы ужасным ни выдавался день, его всегда скрашивала эта пушинка. Тебя унизил перед всем классом учитель биологии? Ничего страшного, потискай кошку. На белую футболку специально вылили кофе? Гладь Камиллу, пока футболка стирается. Тебя чуть не убили на стадионе? Время лечит, не забывай про комок шерсти, сидящий на твоей кровати.

Ну, если взять её на руки, то пушинкой это млекопитающее семейства кошачьих назвать будет сложно – пять килограммов живого веса. В лучшем случае.

Лапы кошки опустились на следующую ступеньку, и животное лениво поплелось в сторону кухни, оставив Эстер наедине с собой. Девушка вздохнула, положив подбородок на сложенные перед собой руки. Опустила голову.

— Да какого чёрта…

Выкинуть нечто подобное она могла в любое время суток, без какой-либо причины. Усталость, эмоциональное истощение, злость, боль – всё наваливается внезапно, никаких предупреждений. Две секунды – и приподнятое настроение разбивается о скалы смешавшихся чувств.