Год со Штроблом

Он догадывался, что к их испорченному настроению имеет самое непосредственное отношение блондин испанец в декоративном блестящем плаще, который при их появлении быстро завел свой мотоцикл и промчался мимо стоявшего у их барака вездехода. От шерифа не ускользнули недобрые взгляды, которые друзья послали ему вслед. Оба они явились на карнавал в обыкновенных вечерних костюмах, что немедленно привело к неприятностям. Святой Петр, стоявший с символическим ключом у входа в ад, возопил:

— Без карнавального наряда? Только через мой труп!

Шерифу пришлось пригрозить, что он поможет ему выполнить свою клятву, и тогда святой Петр пропустил их. Но теперь, когда они уже были в зале, для шерифа ничего, кроме карнавала, не существовало.

Он успел разглядеть в толпе черного ангела с его забавными газовыми крылышками и расхохотался:

— Нет, вы только посмотрите на Эрлиха!

Тот пробился к ним сквозь толпу танцующих, ухмыльнулся:

— Вы мне напоминаете двух тайных агентов! — а потом добавил: — Да, я тут вот что о Вернфриде узнал. Он кое-что пронюхал и потопал прямо к уполномоченному. Как, вы уже знаете? Ну, я с ним поговорю по-свойски, с этим пронырой…

— А-а, с меня хватит! — скривился шериф, отстраняя черного ангела.

Шериф высмотрел такую дичь, которая куда как интереснее Вернфрида, Шютца, Штробла и их чертовой зазубрины, вместе взятых! Эта каштановая грива как-то встречалась ему на пути. Каштановая грива и зеленое платье, тонкое-тонкое зеленое платье. Шериф прищелкнул языком и немедленно проложил себе дорогу через всю танцплощадку.

Там стояла Норма, переступая с пятки на носок в своих золотистого цвета сандалиях. Грустная, раздосадованная чем-то и, в сущности, довольная тем, что верзила с ангельскими крылышками оставил ее в покое. Девчушка в пестром крестьянском платке испуганно поглядывала на нее снизу вверх. Без Нормы Аннхен вряд ли пришла бы на этот карнавал.

В школьные годы Аннхен всегда участвовала в карнавалах. В каждом классе. То наряжалась кошечкой, то зайчонком. А однажды даже трубочистом. Сейчас об этом не могло быть и речи. После смены Аннхен успела на первый же автобус и с двумя пересадками добралась до своей деревни.

Когда она ехала обратно, в ее сумке лежал цветастый платок, который подарила ее матери украинская колхозница, и красные лакированные сапожки ее подруги Аниты. Они ей были велики размера на полтора, и пришлось вдобавок побожиться, что она вернет их на следующий же день, во какой шик!

Аннхен стояла у танцплощадки и прекрасно представляла себе, какой ее видят остальные: красивая девушка в русском национальном наряде. Пусть и не такая налитая, как плясуньи из ансамблей народного танца, но разве сейчас худые не в моде? И разве она не так же элегантно покачивается на каблуках своих длинных сапог, как Норма в своих золотистых сандалиях? Пока что ее еще танцевать не приглашали. И что из того? Вечер только начался.

Внимание Аннхен привлек широкий жест чьей-то руки. А, это шериф отодвинул в сторону черного ангела. Рядом с ним — двое в серых костюмах.

— Посмотри-ка, Норма, — прошептала Аннхен. — Помнишь этих двоих, мы туда носили кофе.

Ее реакцию Аннхен не смогла объяснить себе не только сразу, но и много позже.

— Если он захочет заговорить со мной, отвлеки его, Аннхен, как хочешь, но отвлеки!

Аннхен заметила, как самый высокий из троих внимательно поглядел в их сторону, но Норма успела уже скрыться в узеньком проходе за задрапированной черным и красным материалом стеной. Перед самым носом Аннхен возникла обтянутая рубашкой в клетку грудь — шериф направился к качающейся стене. Аннхен отступила на шаг назад, закрыв спиной проход, в который улизнула Норма.

— Здесь хода нет! — громко проговорила Аннхен таким голосом, каким девушки-подавальщицы объявляют в столовой о конце обеденного перерыва.

Она уперлась кулачками в бока, полагая, что приняла устрашающий вид. Но звезда шерифа, находившаяся в опасной близости от ее лица, не отдалилась. Напротив, рука шерифа легла на ее талию и сжала, как в тисках. Ее приподняли вверх, на уровень шерифской звезды, повернулись вместе с ней и какое-то мгновение продержали ее, задрожавшую неизвестно почему, на весу, а потом осторожно поставили на пол. И он прошел мимо нее, следом за Нормой. Аннхен потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с внезапной слабостью в коленях, а потом она, скрывшись за дверью дамского туалета, с облегчением перевела дыхание — она увидела там Норму. И сразу же у нее вырвался испуганный возглас:

— Что ты делаешь, Норма, опомнись! Такое красивое платье!