Год тигра и дракона. Осколки небес (СИ)

   - Тьфу! Говнюк мелкий! - фыркнул Мин Хе, когда поддельный евнух, сияя ярче солнца, выскочил из харчевни после беседы. - Только зря потратились.

   - Это ж почему? - удивился Чжоу Эр. – Он же всё рассказал как на духу, даже о чем не просили.

   Мин Хе с досады даже кулакoм по столешнице треснул.

   - Толку-то мне от его болтовни, если я не смогу Сян-вану небесную деву привезти.

   - Кого-кого?

   - Никого, - спохватился незадачливый шпион. – Так, к слову пришлось. Попусту мы в Ханьчжун сунулись, одним словом. Возвращаемся.

   Командир от рядового отличается тем, что принимает решения за других и при этом знает, что делает. если не знает, то всегда может посоветоваться со стратегом.

   - Ну что ж вы так закручинились, командир? - вопрошал Чжоу Эр, преданно заглядывая в глаза Мин Хе и едва ли не поскуливая от избытка рвения. - Прям лица на вас нет. Может, вам помощь какая нужна? Так вы только прикажите, я – мигом сделаю.

   Сян Юн за излишнее раболепие мог и в ухо дать, подозревая в угоднике злой умысел.

   - Ничего страшного не случилось, Чжоу Эр, - попытался отвертеться Мин Хе.

   И правда ведь, ничего не случилось. Не было Тьян Ню в Наньчжэне, не воровал небесную деву коварный Хань-ван, а сестра её – хулидзын пребывала в уверенности, что та хозяйничает в пэнчэнском дворце. если госпожи нет а аньчжуне, значит, с ней беда приключилась. И как назло вспомнились песни, что пели стражники у Западных ворот...

   А сидели они рядочком вoзле костра, грелись помаленьку дешевым пойлом и для поднятия духа выводили незатейливую мелодию :

   - Горы Ушань высоки,так высоки и огромны,

   Воды Хуай глубоки,трудно их нам перейти,

   Как бы желали к себе на восток мы вернуться,

   Но сломан наш мост и не чинят его.14

   Так жалостливо пели, прямо слезы наворачивались. Мин Хе ведь тоже уж сколько лет не был дома. И пришлось ему язык cебе прикусить, чтобы не сказать парням, дескать, с мостками уже всё путем.

   Склоны циньлинских гор прекрасны, воды Ханьшуй глубоки и свежи, но зимовать в унылом Наньчжэне воистину худшая из кар.

   Дым, что вился к низким облакам, пах тревогой и грядущей войной. Совсем молоденький солдатик в стеганой куртке с чужого плеча тянул большие, посиневшие от холода ладони к огню, шмыгал носом и подтягивал вслед за старшими:

   - Люди ж, пришедшие из дальнего далека,

   Только мечтают вернуться к себе обратно,

   Что же им можно сейчас сказать?

   «А что я могу сказать Сян-вану? – спрашивал себя Мин Хе. - Что его любимая жена неведомо где и с кем,и ещё до того, как ляжет первый снег, армия Лю Дзы вернется в уаньчжун?»

   К несчастью своему, Мин Хе был в том возрасте, когда душевные терзания ещё не способны лишить сна. Молодость беспечна, ибо еще не знает о многих сторонах изни. В неведении её сила и слабость одновременно. Поэтому в ночь перед возвращением молодой человек спал крепко-крепко и не видел, как доблестный Чжоу Эр ускользнул со стоянки.

   А поутру Мин Хе ждал сюрприз.

   - Вы чего скалитесь? – мрачно спросил он у подчиненных, с чьих лиц не сходила довольная улыбка. – Кролика подстрелили? Или косулю? Нажираться мяса спозаранку плохо для желудка. Вместо тoго чтобы вперед идти, будете сидеть под кустами.

   Настроение у молодого командира было препаршивым, он бухтел,точно старый дед. Оно и понятно, задание-то не выполнено. Однако Чжоу Эр собирался его обрадовать по–настоящему.

   - Не переживайте, командир. Все теперь хорошо будет, - заявил он и плавным, как у танцовщицы, жестом показал на большой мешок. - Будет с чем к Сян-вану воротиться.

   Судя по очертаниям, в мешке находился человек, причем живой, а не мертвый.

   - Кто там? - строго спросил Мин е, заподозрив неладное.

   Услужливый Чжоу Эр запросто мог прихватить своего побратима – поддельного евнуха – из наньчжэнского дворца.

   - Как это кто? – изумился солдат и с невыразимой сладостью в голосе пояснил : - Небесная госпожа, вестимо. Хулидзын которая.

   Однажды Сян Юн научил своего ординарца одному очень плохому слову,и даже показал, как это слово пишется. Очень плохое слово и очень дpевнее, кстати. И прежде Мин Хе считал, что солдаты и крестьяне перемежают им другие слова в своей речи, чтобы та звучала оскорбительнее. Оказалoсь же, этим самым словом наиболее полно описывается положение, в котором он оказался из-за придурка Чжоу Эра.

   - Как ты это сделал? - спросил Мин Хе хриплым от волнения шепотом.

   Хулидзын в мешке вертелась с боку на бок и тихонько поскуливала.

   - Да запросто! Вызвал уй Фэня из дворца и посулил ему много денег.

   - Так! Откуда у тебя деньги?

   - Нет у меня денег, командир. Я ему наврал. А дурачок и поверил, – рассмеялся Чжоу Эр. - Вот ведь простофиля! Сразу видно, что никакой он не евнух, те все хитрые и жадные, ни один без задатка и пальцем бы не пошевелил.

   - Понятно, – молвил Мин Хе, холодея нутром от паршивого предчувствия. – И что ты с евнухом сделал? Убил?