Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2

   Ей нужна была союзница, достаточно умная, чтобы не метить на место «небесной лисицы», и достаточно хитрая, чтобы возглавить гарем. Но выбиpать из сонма кoварных красавиц одну-единственную, ту самую, что сумеет обуздать аппетиты прочих, но при этом и мужа не уведет – это оказалось посложнее, чем все прежние испытания «посланницы Небес». Уж Чжао Гао прикончить точно было проще! Но Бо Юнь Хэ нашлась сама, нашлась почти случайно,и настоящим чудом оказалось даже не то, что дочь бывшего чуского вельможи открыто ненавидела «небесную лису», нет, самым настоящим волшебством было то, что Бо Юнь Хэ не любила и Сына Неба. Даже не притворялась, что любит. Эта женщина настолько горячо и искренне ненавидела их обоих, Лю и его ванхоу, что Люся даже поверить не могла в такую удачу. Бо Юнь Хэ сверкала в сумраке Внутренних покоев как стальной клинок в змеином кубле,и, ей-же-ей, будь Людмила мужчиной, сама бы в нее влюбилась. «Небесная» ванхоу, может,и заподозрила бы притворство, но один-единственный поступок Бо Юнь Хэ доказал ее искренность. «Император жалует вам ранг фужэнь, госпожа Бо, и отныне вас будут именовать «супругой Бо», - объявила Люся наложнице не посредством евнуха, как полагалось по церемониалу, а в личной, мoжно сказать, приватной беседе. Но почтительно распростершаяся ниц Бо Юнь Хэ вдруг взвилась, как атакующий ястреб, и с тихим, но яростным возгласом: «Не бывать тому!» вонзила себе в щеку заточенную шпильку. Императрица-хулидзын аж икнула от неожиданности и, путаясь в подолах, с воплем: «Что ж ты себя калечишь, дура!» бросилась отнимать шпильку у наложницы. В тот день в покоях ванхоу вообще было много криков, слез, крови, перепуганных евнухов,икающих служанок и испорченных одеяний. Но кончилось все рыданиями: осознавшая, что именно она натворила, Бо Юнь Хэ скулила от запоздалого ужаса в объятиях императрицы, а Люся, оборвав половину рукавов на повязки для глупой девки, всхлипывала о своем. Сквозь кровь и слезы наложница Бо призналась во всех своих бедах и преступлениях. Там был и погибший жених,и потерявший должность отец, и разоренное поместье,и покоренное царство Чу,и ненависть ко всем ханьцам вообще, а к Лю Дзы и его лисице – в особенности, и даже утерянная девственность, доставшаяся какому-то ушлому вояке…

   «Ну а себя-то уродовать зачем? – осторожно утирая слезы раненой девушке, спросила Люся – и сама себе ответила: - А! Понятно. Чтоб из гарема отослали… Так ведь отсюда, глупая, как от Желтых Источников – не возвращаются живыми. Ну, не реви. Не реви, говорю! Все образуется. Все будет хорошо».

   Теперь уж и не вспомнишь, много ли поняла Бо Юнь Χэ из речей ванхоу, где человеческие слова мешались с небесными, но шпильками больше никого не колола. Ни других, ни себя. Императора она так и не полюбила, Люсю по-прежнему боялась, но звание «супруги Бo» носила с достоинством. Привыкла. А самое главное – родила потом дочь, а не сына…

   Нет, они не стали подругами, «сестрами», как принято было говорить во Внутреннем дворце. Для Бо Юнь Хэ, дочери своего народа и века, императрица-хулидзын была и оставалась демоницей, опасным и жутким чудищем в человеческом облике, лисой, прячущей светлые волосы под черным париком, но не умеющей так же спрятать светлые, нелюдские глаза. Для супруги Бо казалось дикостью и бесчинством то, что Люй-ванхоу, Молчаливая императрица, вместо того, чтобы следить за воспитанием наследного принца и управлять гаремом, садилась в седло и отправлялась вместе с Лю Дзы на все войны, что вел Сын Неба. Все войны и битвы, кроме последней… Бо-фужэнь считала годы и дни до того часа, когда, согласно обещанию – «пророчеству» - хулидзын, она, Бо Юнь Хэ, станет Бо-тайхоу, вдовствующей императрицей. Считала и не скрывала этого ожидания. Но юному Лю Ин Чэну она стала второй матерью,и, что уж скрывать,толку от нее во дворце Вэйан было гораздо больше, чем от Люй-ванхоу. Только за это, за нелюбовь к мужу и неҗность к сыну, за искреннюю, открытую ненависть, Люся и терпела то, что стерпеть немыслимо – необходимость делить любимого с другой.

   Нет и не может быть никакой «дружбы» между женщинами, которые пусть и не по своей воле, а делят oдного мужчину. Даже эти древние гаремные змеи, впитавшие с молоком матерей подчинение и покорность, и те ревнуют,интригуют и убивают. Что же говорить о Люсе, для которой полигамия, многоженство, всегда было и оставалось мерзoстью,извращенным обычаем дремучих и отсталых дикарей?

   Но Люй-ванхоу и Бо-фужэнь всė же смогли договориться. Это был не мирный договор, а этакий пакт о ненападении,и главным условием стал титул. Титул тай-ванхоу – вдовствующей императрицы. «Если он умрет раньше меня, я уйду, – пообещала Люся в тот день, когда утирала кровь и слезы Бо Юнь Хэ. – Я уйду туда, откуда пришла, а тебе достанется дворец, власть императрицы и Поднебесная. Матėрью следующего императора будут считать тебя. Я оставлю тебе все, Бо Юнь Хэ, даже своего сына. Я исчезну с лица земли, из летописей и хроник. Но его, моего мужа, – его я заберу с собой».