Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»

Меня страшно раздражала привычка девушек приходить в шатер и вести себя там как дома. Они бесцеремонно брали все подряд, рассматривали, бросали где попало…

Их было много, не приходила только Лиана и ее особо приближенная свита. Остальные, человек двадцать, по очереди отравляли мне жизнь. Возразить нельзя, мы в Аравии, где особое почтение к гостям, даже самым наглым.

Я оказалась вынуждена спрятать все, что можно испортить или чем никогда не станешь пользоваться вместе с чужими – щетки, расчески, разные мелочи из ванной… На виду оставался их любимый лак для ногтей, украшения, которые полагались мне, как и всем (зачем, я ведь не просила?), и прочее мне лично совершенно ненужное.

Я понимала, что девушкам до смерти надоело их общество в своих шатрах, к тому же любопытно, что я за птица, но мне-то каково? Сначала я была визитам даже рада, поскольку это возможность познакомиться со многими, не нарываясь на Лиану. Но быстро поняла, что визиты ею и организованы. Говорить с красавицами, озабоченными только своими надеждами или чужими успехами, практически не о чем, они даже не знали, где именно находится оазис (сюда нарочно набирали таких дур?). Рассказать мне о порядках Асият могла куда лучше, а эти являлись, как сказала моя подружка-служанка, «пощипать».

– Что пощипать, Асият?

– Разве ты не видишь? Они приходят, чтобы что-то испортить.

– Да ладно тебе!

И сразу поплатилась за свое нежелание прислушаться к словам мудрой Асият.

Она налила ванну и отправилась за полотенцами к Раисе (завхоз, однако!), а я пыталась придумать, как выпроводить двух надоедливых особ, поскольку принимать ванну в их присутствии не собиралась. Был уже поздний вечер, они все не уходили и не уходили, а пена оседала…

Одна из девушек чем-то отвлекла меня в гостиной, где была вторая, не знаю, позже я поняла, что в ванной.

Традиционное арабское приветствие. Носами трутся так, что те сплющиваются!

Наконец гостьи ушли, я с облегчением вздохнула и принялась раздеваться. Что заставило меня сдуть часть пены в сторону, сейчас уже не помню, кажется, захотела посмотреть уровень воды. Очень удачно потому, что вода оказалась… синей!

Не голубой, как в бассейне из-за цвета дна, не лазурной, как в море, а просто синей в ослепительно белой ванне!

Сзади ахнула Асият. Мне в ванну вылили краситель индиго! Сунь я туда хотя бы ногу – отмывалась половину оставшейся жизни!

Я рванула пробку, чтобы выпустить воду. Потом мы с Асият в четыре руки спешно драили ванну, но голубой налет так и остался. Это окончательно вывело меня из себя, я отправила Асият за Раисой.

Та пришла, кипя от ярости, было поздно, и надсмотрщица явно собиралась спать. Недоуменно посмотрела на поголубевшую ванну, потом, видно, поняла в чем дело. Под никабом выражение лица не видно, но в глазах мелькнуло что-то грозное.

– Раиса, запретите всем этим, – я кивнула на шатры девушек, – приходить в гостевой шатер. Если они будут пакостить мне, это одно, но если испортят гостевой шатер, пострадаете и вы тоже.

Очень хотелось сказать, что я сейчас позвоню Сауду и все расскажу, но я сдержалась. Жаловаться Хозяину на мелкие пакости девушек несолидно, к тому же такой рычаг давления стоило оставить на более серьезный случай. Я не сомневалась, что он произойдет.

Сработало – соседки в шатер больше ни ногой, но стали подбрасывать разную дрянь в окна.

В первый раз это была дохлая птица, из-за чего некоторое время в спальню невозможно войти от вони. Мы в трудом разыскали погибшую птичку за занавеской окна.

Второй – конский навоз.

А вот в третий… О третьем расскажу позже. Как и о том, почему и как со мной воевал весь гарем. Смертным боем воевал, между прочим.