Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»

А на самых кончиках этих листьев стоят совсем большие виллы, у которых берег полукругом с трех сторон, и обзор отменный, и чужие не ходят, и площадей хватает.

Честно говоря, в абае и хиджабе не привыкшим взором не сразу узнаешь даже знакомую

Вот в такой, самой большой на всем острове, и жила Махасин со своими детьми (теми, кто пожелал жить с ней, у остальных – свои дома или квартиры). Рашид с семьей жил отдельно и при встрече всегда делал вид, что не узнает меня, даже когда мы уже были официально знакомы. Позже столь странное поведение озадачило одну из его жен и привело к печальным последствиям для меня.

…Даже зная всех родственников по фотографиям и рассказам Салимы, я не сразу поняла, кто есть кто и кем кому приходится. Зато быстро поняла, почему мужчины норовят из дома слинять.

Они вообще жили своей жизнью, недоступной для женской половины. Подозреваю, что просто развлекались на стороне, хотя называлось это деловыми поездками. Считалось, что у мужчин много обязанностей, ведь они управляют эмиратом. В чем заключается это управление, не смог объяснить и Сауд. Вообще-то, они действительно числились министрами и имели еще множество ответственных государственных постов, каждый из которых приносил немалую зарплату, но едва ли проводили время в министерских кабинетах, а если и бывали там, то лишь номинально.

Думаю, остальные жены прекрасно понимали, где бывают и чем занимаются их мужья и сыновья, но предпочитали этого не замечать. В семье строго соблюдались арабские традиции, позволяющие мужчинам жить в свое удовольствие (теперь ведь не было тяжелого труда и необходимости зарабатывать на содержания семьи), а женщинам в свое. Эти два мира соприкасались только по ночам в спальнях или на праздниках.

Наверное, современные арабы живут не так, но я увидела именно такой мир.

Мужчина – Бог, дети – неуправляемые божки, женщина – богиня с множеством ограничений. Ее осыпают дарами (еще чаще женщина осыпает себя сама во время шопинга), ей якобы даже поклоняются, но ее главная задача – рожать здоровых детей (лучше сыновей) и не задавать вопросы.

Детей воспитывают няни. Бедуинке положено кормить ребенка до одиннадцати месяцев грудью, но большинство наших красавиц делало все, чтобы этого избежать и не испортить грудь.

У детей «счастливое детство», во время которого они вообще не знают слова «нет».

Это превращает дом в цыганский табор, возведенный в какую-то степень. Не только я замечала, что дубайским детям позволено все. Они кричат, бегают, дерутся, чего-то требуют, куда-то лезут…

Закрывать от них дверь бесполезно, что-то прятать тоже. Запретов не существует, чем мелюзга и пользуется. Когда абсолютно неуправляемая банда несется по дому, лучше отползти в сторону и прижаться к стене – целей будешь.

Категорически запрещено заходить только в комнаты бабушки, то есть Махасин. Остальные терпят. Организовать их в какую-то игру не удалось и с двадцатого раза, безнадежно махнув рукой, я такие попытки оставила. Рисунки пришлось спрятать как можно дальше, теперь рисовать удавалось только по ночам, когда детская банда засыпала, а Сауд отсутствовал.

Младшие дети плохо понимали английский, старшие часто делали вид, что не понимают.

Если бы только они! Женщины прикидывались глухими, стоило заговорить по-английски, а между собой упорно болтали при мне на арабском. Конечно, я учила арабский и немало преуспела, но язык не выучишь за месяц.

Общение дома только на арабском – твердое требование Махасин. Она считала, что только так удастся сохранить арабский дух в доме. Я подозревала, что будь ее воля, свекровь вообще поставила бы шатры в Руб-эль-Хали и внушала, как ее сын, что пустыня – самое красивое место на Земле. Что ж, она имела на это право.

Любимое занятие у женщин – шопинг. У каждой горы модных журналов, но самые новые друг от друга прячутся, чтобы через неделю после выхода сказать сопернице:

– Ты чоо-у?.. Это же модель прошлого месяца, сейчас такое не модно!

У всех настроены приложения с оповещениями о новинках самых известных брендов, торговых домов, просто магазинов. Умные торговцы этим пользуются, вынуждая дам мчаться в бутики и покупать, покупать, покупать…

Для меня осталось загадкой, куда они девают все, что перестало быть писком моды. Наверняка есть пункты скупки лишнего, иначе наш дворец был бы за полгода погребен под сумками, футболками, джинсами и прочим, прочим, прочим, как Помпеи под пеплом Везувия.

Салима раскрыла секрет, где покупать, не переплачивая.

– За бренд?

– Нет, знак бренда будет как надо. Но это… Поехали, покажу!

Мы поехали в Дейру.

Я помнила, что там самый большой в мире золотой рынок – Голд Сук, а также рынок специй. Золота действительно много, так много, что его перестаешь воспринимать, как что-то ценное. Килограммы, тонны сверкающего металла вперемежку с драгоценными и полудрагоценными камнями давят на психику не своей ценностью, а избыточностью.

Это слишком, а все, что слишком, не впечатляет.

Еще сильней покоробил рынок Карама.