Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»

И тогда умная (или просто хитрая) мать воспользовалась моим появлением в жизни Сауда. Получилось, что он виноват сам – пожелал жениться на иноверке не королевской крови. А потом еще передряги с ребенком… У шейха появился повод назвать наследником другого, но Сауд при этом не выглядел ничтожеством – во всем виновата женщина, то есть я.

То, что придумает одна женщина, не исправят и десять мужчин.

Оставалось понять, знал ли сам Сауд о таком раскладе?

…Но что мне делать в сложившейся ситуации?

Если Сауд перестанет быть наследным принцем, то его и меня заодно оставят в покое? Это давало слабую надежду все исправить.

Я понимала, что Сауд злится из-за дурацкой ситуации, в которой оказался, но ведь троном жизнь не ограничивается, в ней столько всего хорошего. У нас сын, да еще какой! Не понять, что это не его ребенок, Сауд не сможет. К тому же я настою на анализе ДНК.

Что, если предложить ему уехать в Европу, ведь своих жен Сауд не любит, а таких, как Лиана, найдется много? Я с ужасом поняла, что готова простить ему Лиану, если только все снова склеится.

Махасин «помогла» своему сыну уйти от трона, который он не получил бы все равно, я могу попробовать помочь уйти от той жизни, которая ему самому давно осточертела.

Я допускала ошибку миллионов женщин, самонадеянно решая за супруга, как для него лучше.

И вторую, полагая, что треснутую чашку можно склеить бесследно. Или что некрасивое отражение в зеркале чужое. Любовь, конечно, зла, но все время оправдывать ее этим нельзя, зло может зайти слишком далеко и погубить тебя самого.

Но оставался еще одна нераскрытая тайна. Думая о Лиане и Сауде в гареме, я вспомнила слова Раисы о заклятом враге. Понятно, что это не Лиана, а кто-то серьезней. Кто?

Неужели Махасин?

Но зачем ей убивать какую-то наложницу, не проще ли не соглашаться на наш брак?

Я мысленно перебрала всех и никого не нашла. Не Сауд же в самом деле?!

И вдруг…

Господи, как же я о Рашиде забыла?! Вот кто никак не мог допустить, чтобы я просто вернулась в Дубай, ведь тогда я непременно взялась бы за Вадима, а тот не стал скрывать своих клиентов. Вряд ли Рашид сильно пострадал бы, но неприятностей не избежать. Куда проще сделать так, чтобы я вообще перестала существовать.

Вспоминая, кто больше всего вился вокруг меня и Асият, я поняла, что не ошибаюсь – это Рания, любимица Рашида в гареме.

Не удалось отравить меня или убить иначе, он решил обезопасить себя на случай, если я проговорюсь здесь. Как отвлечь глупую женщину от своих собственных грешков перед ней? Просто рассказать о чужих, да еще и таких!

Я оказалась в эпицентре разборок из-за трона и разборок между братьями из-за гарема. Я-то ладно, никто не мешал поступить согласно совету Раисы – попросту не понравиться Махасин, но почему за мои ошибки должен отвечать мой сын?

Меньше всего я хотела, чтобы он вырос в этом террариуме. Можно возразить, что и в европейских семьях, даже внешне самых благополучных, бывают террариумы покруче, но мне не было дела до всех, я думала о себе и сыне. Нет, сначала о сыне, а потом о себе.

Сауд приехал, когда я его не ждала. Окинул оценивающим взглядом, усмехнулся:

– Ты поправилась… Верно говорят, что женщинам полезно рожать.

Поправилась… Я сумасшедшими усилиями возвращала былую форму, а он радовался лишним килограммам! Эх, Восток, Восток…

В глазах Сауда откровенный мужской интерес. Если честно, во мне все откликнулось на его зов. Мы давным-давно не были вместе, еще до того, как он меня ударил, но я помнила каково это – таять в его объятьях. Вспомнила и дала слабину.

Через минуту оставалось уже только слабо отбиваться:

– Сауд, я еще не готова…

Я не забыла ничего – его несправедливость, фактически предательство, голос Лианы, то, что он вообще перестал интересоваться моими желаниями. Но я любила Сауда, а когда женщина любит, она найдет оправдания почти любым поступкам мужчины. Это наша всеобщая женская слабость – в руках любимого человека мы теряем волю.

Но Сауд сам все испортил. Он словно забыл, что я его жена, а не одна из девушек его гарема.

– Сауд!

Нет, не забыл – прижал мои раскинутые руки к постели, зашипел в лицо:

– Ты моя жена, и я могу брать тебя, когда захочу!

Я подчинилась. Он прав – он мой муж, а я жена…

Тело помимо моей воли ответило, оно соскучилось по близости, жаждало ее. Мелькнула мысль: может, все наладится? У нас сын…

После он принял душ и ушел, не сказав ни слова, даже не обещав вернуться.

Я долго стояла под душем, смывая бессильные слезы. Плакать глупо, нужно было на что-то решиться. Проснулся Салим, Асият покормила его, а я все лила и лила воду.

Если бы я успела, как советовали в консульстве, получить развод и улететь, чтобы ребенок родился в России, это был бы мой и только мой сын. Но мы в Эмиратах, здесь дети, особенно сыновья, папины. Между таким папой, как Сауд, и такой мамой, как я, суд непременно выберет папу. Это значит, что, потеряв отношения с мужем, я потеряю и сына.

Оставалось только попытаться эти отношения наладить. Ради своего ребенка я была готова на все.