Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»

Она обязана сообщить о несоответствии на борту, поскольку в списках пассажиров я числилась под чужим именем. Если Марина этого не сделает, и все раскроется, ее не просто уволят, она может жестоко поплатиться. Конечно, я буду до конца отрицать свое малейшее отношение к России и самой Марине, но это означает проверку и дотошный досмотр. Вот тогда и выяснится, что моя дочка в действительности сын, а я перекрашенная в черный блондинка. И пойдут прахом все усилия и переживания.

Обидно, в двух шагах от спасения потерпеть такое фиаско. Судьба почему-то упорно не хотела, чтобы я возвращалась к прежней нормальной жизни. Рок какой-то!..

Марина появилась в салоне сразу после взлета, предлагая напитки, склонилась ко мне и тихо поинтересовалась:

– Аня?

Я с изумлением переспросила:

– What?

Она извинилась, хотя я сомневалась, что поверила. Немного погодя, встав так, чтобы ее было видно только мне и встретившись со мной взглядом, Марина едва заметно вопросительно кивнула головой. Я также едва заметно отрицательно покачала. Она согласно прикрыла глаза.

Не выдаст…

Это означало, что для моего спасения еще один хороший человек рискует своей если не жизнью, то карьерой.

За время полета она подходила еще дважды, но не уделяла мне особого внимания. И все равно я боялась, очень боялась. Одно ее неосторожное слово даже не таможне, а просто своим подружкам, и меня ждал кошмар.

…Из самолета я выходила одной из первых, нервы не выдержали такой нагрузки. Марина у трапа приветливо улыбалась всем. На пожелание счастливого пути я с особенным удовольствием ответила:

– Спасибо!

Она снова прикрыла глаза…

Таможню прошла спокойно, здесь знали, что в Катаре очень строго следят за пассажирами и багажом, можно не перепроверять. Шаг… еще шаг… мы в Сирии! Хотелось сесть и просто поплакать, но я взяла себя в руки, нужно срочно найти автостоянку, а потом машину с определенным номером.

Но искать не пришлось.

– Анна!

Я вздрогнула от своего имени и тут же увидела, что мне машет рослый мужчина европейской внешности.

– Здравствуйте! Я Леон.

– Как вы меня узнали?

Он улыбнулся:

– Я знаком с настоящей Анной. Как же вы похожи!

– Только я сероглазая блондинка.

– Как вы попали в такую историю?

Я махнула рукой:

– Долго рассказывать.

– Да, вы правы, спрошу у Барри. Давайте документы, мне пора.

Ловко спрятав отданные документы, он помотал головой:

– А знаете, вы подсказали нам еще один путь для возвращения женщин.

Я поняла, что он и есть тот человек, что мог бы отвезти меня в Брюссель. Леон подтвердил это, предложив:

– Если вы подождете до вечера меня, я сумею переправить вас в Бельгию.

– А сына?

Он вздохнул:

– Да, вы правы, это сложно.

– Я уж лучше домой как-нибудь…

От денег Леон категорически отказался:

– Вам они еще понадобятся. Потратьте на ребенка.

Он ушел, и я в который раз осталась одна. Только теперь совсем без документов и знакомых в незнакомой стране.

Покормила Салима, выпила кофе сама, вспомнив, что практически ничего не ела весь предыдущий день, перекусила. Денег оставалось достаточно, чтобы снять номер в отеле, только под каким именем? Идти с ребенком туда, где не спрашивают документы, слишком опасно, уж лучше в посольство. Если они не помогут, буду пробираться домой тайными тропами или попрошу Леона о содействии.

Отправила Барри эсэмэску с сообщением, что у меня все в порядке. Это было далеко не так, но к чему вешать на них еще какие-то проблемы? Он ответил, что Леон прилетел, у них тоже все в порядке.

Ну, что ж, значит, все, что задумано, получилось, во всяком случае, то, в чем участвовали Барри и Анна.

…Таксист, кажется, даже не удивился, когда я попросила отвезти к российскому посольству. Вообще-то, не зная адреса, ехать куда-то опасно, но выбирать я не могла, оставалось надеяться на порядочность водителя.

Он не подвел.

Здание посольства меньше всего похоже на то, чего я ожидала. Обычно посольства или консульства – это уютные особнячки, здесь же многоэтажная точка, окруженная парковой территорией. Но мне все равно. Подойдя к воротам, я показала свой паспорт:

– Я гражданка России, и мне нужна помощь.

Я очень старалась, чтобы не было акцента. Это ужасно – говорить с акцентом на родном языке! Имей я возможность общаться на нем хоть изредка, было легче, но я год не слышала русской речи и сама не разговаривала, мало того, старательно «забывала» ее, чтобы не было русского акцента в английском.

Встретившая меня дама (на бейдже значилось «Татьяна Николаевна») посмотрела в мой паспорт и усмехнулась:

– Это не ваши документы.

– Мои. Только сейчас я крашеная и стриженая. А вот документы моего сына…

Она с изумлением изучила эмиратскую справку о рождении Салима.

– Почему Дубай?

– Долгая история…

– Я послушаю.

Салим спал, а я рассказывала, как прилетела в Дубай в надежде поправить свои финансовые дела, как попала в гарем к Сауду, как потом стала его третьей женой, как не вписалась в семью, родила сына и сбежала, не желая оставлять его отцу.