Год жизни. Как прожить его так, словно он последний

Когда мы вглядываемся в содержимое сознания, на основе которого определяем себя, то обнаруживаем, что всё здесь достаточно быстротечно. Любая когда-либо возникшая у нас мысль появляется, развивается и исчезает. Всё внутри сознания непрестанно умирает и вновь рождается. Одна мысль растворяется в другой. Одно чувство развивается в другое. Будто нет ничего постоянного, всё уже находится в процессе умирания. И находясь в самом сердце такого непостоянства, мы задаёмся вопросом, существует ли нечто достаточно «реальное», что пережило бы смерть.

Жизнь длится всего лишь миг. Затем наступает следующий миг и исчезает в потоке. Мы живём от мгновения к мгновению, никогда не зная, что произойдёт дальше. Но затем во всём этом нечто привлекает наше внимание. Мы понимаем, что каждое переживание нашей жизни было и остаётся преходящим, кроме одного. Что существует неизменная открытость, в которой пребывают все изменения. Как мы могли совершенно не заметить чего-то столь очевидного? Каждый миг мы сознавали, что сознаём: будь то позавчера, на уровне сердца или нутра, что бы при этом ни происходило, всегда остаётся нечто одно, неизменное. Остаётся непреходящее чувство самого бытия. Не бытия «тем» или «этим», но «таковость», в которой наше драгоценное «то» или «это» неизбежно исчезает. В сущности, это основополагающее чувство бытия присутствует настолько, насколько присутствуем мы сами, и не меняется от рождения до смерти. Это непрестанный гул бытия, звучащий в наших бренных клетках. Когда мы прямо обращаем взор на это чувство таковости, когда мы входим в него, когда мы спокойно в нём пребываем, то обнаруживаем, что оно бесконечно. Если мы спросим себя, можно ли обнаружить у этого чувства бытия начало или конец, родилось ли оно когда-то и способно ли умереть, мы сможем ответить только, что ранее нам сообщали неверные сведения о бессмертной природе нашей сущности, что «слух о нашей смерти был сильно преувеличен», как выразился бы Гекльберри Финн.

Не пытайтесь дать этому имя: так вы лишь положите начало священной войне. Поэтому некоторые зовут его Неименуемым. Это чистое внимание, существующее до начала движения сознания. Это пространство между мыслями. Это океан, в котором плывёт наш крошечный пузырёк. Это бесформенность, от которой зависит форма, то бессмертное, что снова и снова умирает – только чтобы бы доказать, что не умрёт никогда.

Нас научили, что для существования мы нуждаемся в нашем теле, но всё обстоит как раз наоборот. Когда наша истинная сущность покидает самость, которой мы себя считали, тело поникает и мгновенно начинает представлять собой проблему, от которой надо избавиться. Это основной принцип естественного сохранения, в процессе которого отбрасывается оболочка, а содержимое вновь пускается в оборот.

Всё, что может умереть, умрёт. То, что не способно умереть, не умрёт. Поймите, как можно извлечь для себя уроки из всех этих граней бытия и вместить целое в сердце, полное заботы и служения. То, что преходяще, привлекает сострадание. То, что вечно, даёт мудрость.

Что заставляет вас думать, что вы были рождены, и что заставляет вас думать, что вы умрёте? Внимательно наблюдайте за такими мыслями и отмечайте необъятность, в которой они разворачиваются.

Мы потеряли разум в поисках устойчивого центра, но его нет. Наш центр – это ширь пространства. Ничто не умирает, и не за что держаться.

27 Изначальное лицо

Некоторые люди убеждены, что сердце человека останавливается, когда он умирает. Другие чувствуют, что его жизнь продолжается. Что заставляет нас вопрошать не только о том, что, или кто, умирает, но и о том, что бессмертно? Что происходит с тем, что наполняло жизнью тело? Откуда оно возникает и какова его дальнейшая судьба?

В ходе обучения в дзен-буддизме учитель иногда спрашивает: «Каким было твоё лицо до того, как ты родился?». Какова ваша изначальная природа? Что в вас никогда не рождалось и не умрёт? Этот вопрос часто застигает учеников врасплох. Они пытаются изо всех сил напрячь глаза, чтобы увидеть внутри какой-то образ. Они видят только растерянность, приобретённую ранее.

Наше изначальное лицо – это лишённое лица присутствие. Отражённое в зеркальных порождениях ума, это то, что переживает мысли и чувства. Это свет, которым зажигается сознание. Оно смотрит сквозь маску личности и даёт жизнь.

Обнаруживать своё изначальное лицо – значит, видеть то, что за маской. За пределами мышления, за пределами известного, за пределами непостоянства есть вечносущая безымянная таковость бытия: наша вневременность, бессмертие, энергетическая сущность. Всего один взгляд на наше изначальное лицо может быть столь же пугающим, сколь и освобождающим. Он расширяет нашу жизнь до вечности. Он трансформирует смерть.

Вы тысячу раз глядели в зеркало, чтобы увидеть то лицо, из которого смотрите на мир. Вы изучили и оценили это лицо, приобретённое благодаря рождению, со всех перспектив, доступных той личности, которая вам досталась вместе с ним. И всё же вы не можете увидеть большую часть себя: лик своей изначальной природы.