Годовой абонемент на тот свет

– Все те же миллилитры – три доллара и еще чуть-чуть. Если мы возьмем шестьдесят миллилитров любых эфирных масел, добавим к ним сто миллилитров этилового спирта, триста пятьдесят парфюмерной воды, то у нас получится двести двадцать-пятьдесят миллилитров духов. Цена им при производстве – где-то около шести долларов за соточку, то есть за сто миллилитров. В магазине они в разы дороже, к стоимости присоединяются затраты на рекламу, аренду помещения, прибыль производителя и так далее. Но я тебе говорю о профессионалах. В мире полно теток, которые развлекаются, бодяжа парфюм. Они не используют много масел, не умеют их сочетать, не знают, как правильно собрать аромат. Зайки за копейки себе чудесную вонючку делают. Родню, подруг одаривают, все их великими парфюмерами считают, нахваливают. Они еще и в Интернете приторговывают. Да, конечно, существуют духи за немереные цены. Но, лапа моя, они для особых клиентов и делаются под заказ. Кто же уникальные составляющие даст бабам из самодеятельности? Алю тупо облапошили!

Эмма поморщилась:

– Похоже, в этой школе все не так просто. Они выискивают обеспеченных женщин, не очень умных, опаивают их наркотой и начинают раздевать! Маму я отправила в Германию, там есть прекрасный центр. У нашего приятеля супруга от безделья и больших денег стала смысл жизни искать, попала в секту, отписала ее главе свою однушку, в которой до брака жила. Хорошо, что у Леши орда юристов за делами бдит, подарок мерзавцу они сразу обнаружили. Алексей бабу свою дурную за шкирку – и в Германию. Через три месяца она вернулась тихая, руками разводит, извиняется, спрашивает: «И как это я в идиотку превратилась?»

Я хотела ей ответить: «Так от лени, дорогая. Ты более пятнадцати лет палец о палец не ударила, на все мои советы пойти работать, отвечала: «Некогда мне, дом веду, детей воспитываю». Ага! Штат горничных у нее, четыре няни. Цирк просто. Дьявол знает, чем занять пустую голову.

Глава 19

Сев в машину, я позвонила Семену, начала:

– Похоже, Зинаида Львовна связалась не с теми людьми…

Но высказаться до конца не успела, Собачкин перебил меня:

– Нашли Илью и Анастасию.

– Отлично, – обрадовалась я. – Где?

– Совсем недалеко от дома, – сообщил Сеня. – Тарелкино знаешь?

– Конечно, – ответила я.

– Комаров там снял дом, – пояснил Собачкин, – уже давно.

– Зачем ему понадобился чужой особняк, если есть собственный? – удивилась я.

– Приезжай в Тарелкино, – попросил Сеня, – улица Еловая, дом пять.

– И почему в поселках улицы почти всегда одинаково называются? – хмыкнула я. – Сосновая, Цветочная, Центральная, Тихая… Ой, как хорошо.

– Чему ты радуешься? – спросил приятель.

– Родители недоросля нашлись. Павел от нас уедет, – объяснила я.

– Боюсь, он останется в Ложкине надолго, – отрезал Сеня.

– Илья так зол на отпрыска, что не желает его видеть? – приуныла я.

– В другом дело.

– В чем?

– Приезжай, на месте побеседуем.

– Уже лечу, хоть намекни, что происходит, – заныла я.

– Анастасия умерла, Илья помещен в ту же клинику, где лежит Зинаида, – скороговоркой ввел меня в курс дела Семен.

– На них напали? – оторопела я. – Грабители?

– Нет, жду, – сказал Сеня и отсоединился.

Ничего не понимая и радуясь тому, что на дороге нет пробок, я долетела до Тарелкина в рекордно короткий срок, нашла седьмой участок и позвонила в домофон.

Калитку открыли безо всяких вопросов. На пороге особняка меня ждала дама в коричневом платье. Для горничной она выглядела слишком пожилой, для экономки слишком дорого одетой.

– Вы Дарья? – почему-то шепотом спросила она.

– Да, – тихо ответила я, косясь на минивэн с надписью «Полиция».

– Проходите, вас ждут, – пробормотала дама, – сюда, налево.

Я очутилась в большой комнате, где сидели Семен и несколько незнакомых мне мужчин.

– Что случилось? – забыв поздороваться, налетела я на Собачкина.

– Илья в реанимации. Анастасия в морге, – ответил приятель.

– Уже знаю, – отмахнулась я. – Что здесь произошло?

– Давайте я объясню, – сказал мужчина в синем свитере. – Я Трифон Мамаев, приехал по вызову Семена и по приказу Николая Юрьевича Разломова.

– Дарья, – представилась я.

– Хорошо вас знаю, правда, заочно, – кивнул Трифон.

Я улыбнулась в ответ. Коля занял место Дегтярева, значит, сей Трифон служит теперь в его отделе. И работает он недавно, потому что я ни разу о нем не слышала. А вот обо мне, похоже, в большом здании, где находился кабинет полковника, до сих пор судачат.

– Несколько лет назад Илья снял дом у госпожи Синевой… – начал Трифон.

– Зачем? – удивилась я.

– Он любит тишину, одиночество, – раздался из холла женский голос.

– Галина Петровна, идите к нам, – позвал Семен.

В комнате появилась дама, которая встретила меня на пороге.

– Простите, не хотела вам мешать.

– Так все наоборот, – возразил Трифон, – вы хозяйка, а мы у вас под ногами путаемся. Можете повторить для Дарьи то, что нам рассказали?

– Слово в слово – нет, – испугалась владелица дома.

– Важен смысл, – приободрил ее Сеня.

Галина Петровна сложила руки. Так делают оперные певицы, когда собираются петь.

– Да вы садитесь, – предложил Трифон.

Галина опустилась на стул и завела рассказ.