Годы и дни Мадраса

К часу дня все снова в столовой. Там вновь повторяется процедура с молитвой. После обеда колледж затихает. Те, кто живет в городе, уже покинули его. Обитатели общежитий погружены в послеобеденный сон. Только мается на жаре верный страж гуркха, да Самуэл сидит под колоннами главного здания, ожидая всяческих распоряжений. Постепенно колледж снова оживает. Наполняется библиотека, в лабораторном корпусе видны склоненные над колбами и пробирками девичьи головы. На спортивной площадке идут занятия. Девушки прыгают с мячом, разучивают вольные упражнения, бегают, преодолевая барьеры. На них теперь свободные кофточки и короткие широкие юбки. Особой ловкости никто из них не проявляет. Жарко, да и воспитание, как говорится, не то. Вечером опять молитва в часовне и обязательная проповедь, которую по очереди произносят преподаватели. Темы проповеди всегда имеют отношение к колледжу. Если проповедь читает мисс Умен, то под угрозой господней кары находятся студенты, манкирующие спортивными занятиями, если мисс Эдвардс, то кара нависает над не выполнившими лабораторных работ по физике и т. д.

Обеды в колледже сытными не назовешь, и поэтому студенты задолго до ужина тоскливо поглядывают на столовую, а некоторые даже предпочитают заниматься на ступенях перед входом. Это в основном «язычники», которые не ходят на молитву и терпеливо дожидаются ее конца. Но вот из часовни доносится благостное пение, возвещающее окончание послеполуденного поста.

После ужина каждый делает что хочет. Девушки разбредаются по саду, сидят группами или уединяются в укромных уголках. Некоторые читают, другие беседуют. Томительно тянется вечернее время. Преподаватели расходятся по своим квартирам или иногда сидят в зале, обсуждая студенческие новости и тщательно разбирая, кто, где, когда, с кем. Тех, кто уходит по вечерам в город в гости или развлечься, тоже обсуждают и гадают, что они в это время делают.

В десять часов вечера гуркха покидает свой пост и запирает железные ворота. До этого времени все должны быть в колледже. Если вы возвращаетесь к себе после десяти, то это уже ваше дело, как вы это сделаете. Одно можно сказать, что каменная ограда не очень высокая и имеет выступы с внешней стороны…

Однообразие жизни колледжа нарушается время от времени праздниками. Индусские праздники здесь не в почете. Мисс Мукерджи даже старается сократить число официальных свободных дней, которыми пользуется весь город. Но традиции и молодость нередко берут свое. Однажды два дня спустя после дивали на площадке перед основным общежитием вдруг раздались крики, взорвался и рассыпался цветными звездами фейерверк, заплясали бенгальские огни, вспыхнуло пламя факелов. Девушки, озаренные огнем, двигались по кругу в темпераментном танце, пели и смеялись. Рядом стояла пустая покинутая часовня, вздымая свой строгий крест к небу, над которым полыхал фейерверк. К танцующим и забавляющимся огнем подходили новые группы студенток и немедленно вливались в танцы и веселье. Над садом стоял разноголосый шум, совсем не обычный для такого времени. Среди танцующих и громко смеющихся девушек я увидела и христианок, которых выдавали только крестики, болтающиеся на тонких цепочках. А в остальном они были дочерьми своей Индии. Преподаватели, привлеченные шумом, собрались под колоннами главного здания. Они тревожно перешептывались, не зная, что предпринять. А «языческая вакханалия», озаряемая веселыми огнями, продолжалась.

— Я никогда от них этого не ожидала, — произнесла мисс Мукерджи, презрительно опустив уголки губ. — И это называется господни дети. Они же язычники! Посмотрите на эти дикие танцы.

— Они искренне радуются и веселятся, — сказала я. — Ведь дивали очень красивый праздник. Разве в этом есть что-нибудь безнравственное?

— Конечно, — поддержала меня Виктория, — они молоды, а в колледже их держат все время в узде.

Мисс Виктория, — холодно заметила декан, — уж не хотите ли вы к ним присоединиться? С каких пор вы осуждаете порядки в колледже? Если они вам не нравятся, вы можете…

— Мисс Мукерджи, — вмешалась я, — кажется, христиане всегда похвалялись своей терпимостью, а в ваших словах я ее не почувствовала.

Преподаватели один за другим начали исчезать.

— Вы меня неправильно поняли, — елейная улыбка заиграла на лице декана. — Я ничего не имею ни против этого праздника, ни против мисс Виктории. Я оторвалась от чтения Библии не для того, чтобы обсуждать эти незначительные вопросы. Спокойной ночи!

— Мисс Мукерджи, — робко начал кто-то из преподавателей, — что же делать вот с этим? — последовал красноречивый жест в сторону, где взрывался очередной фейерверк. Декан с оскорбленным видом пожала плечами.

— Это их дело. Теперь в этой стране все свободные и независимые. Если они взорвут часовню, я не удивлюсь.