Годы испытаний. Книга 3. Разгром

В штаб он ехал подавленный, с тревожным предчувствием неизбежных неприятностей. «Посадят под арест, отзовут в ставку и будут судить. Ну что ж! Что можно сделать в моем положении?» Но, к удивлению самого Мильдера, не произошло ни того, ни другого, ни третьего. Вейхс принял его спокойно. Он ни в чем его не упрекал и, что поразило Мильдера, назначил командовать танковой дивизией резерва группы армий. Да, конечно, это ущемило его самолюбие. Но хорошо, что дело не дошло до суда. Ему было приказано срочно выйти с танковой дивизией в район южнее Перелазовского и на этом рубеже совместно с румынской танковой дивизией остановить прорвавшиеся русские войска, Мильдер понимал, какая огромная ответственность ложится на него. «Или я оправдаю доверие и верну себе былую славу, или на этом моя карьера закончена, и мне надо подавать в отставку».

Он вышел в приемную Вейхса, развернул карту, прикинул расстояние до Перелазовской, посмотрел на часы. Времени оставалось мало «Но надо сделать все, чтобы выполнить приказ». Мильдер вышел во двор. На него с воем набросилась вьюга, облепив лицо мокрым холодным снегом.

Он сел в машину и приказал водителю немедленно ехать в штаб дивизии на самой большой скорости.

Он очень торопился. Нельзя было упускать последней возможности.

А в это время полковник Нельте шел по заснеженным степям с группой солдат и офицеров его дивизии под конвоем советских автоматчиков. Мокрый снег хлестал больно в лицо и таял, а холодные ручейки заползали за воротник. Нельте то и дело подымал ворот шинели, сутулился, сунув одеревеневшие руки в карманы. «Вот и все, вот и все. Отвоевался я, как и мои вчерашние офицеры и солдаты. Теперь мы в плену у русских. Что нас ждет? Или они нас где-либо расстреляют здесь в оврагах, или мы, обессилев, замерзнем в поле. Чего им сейчас считаться с нами?» Он вспомнил, как неделю тому назад он случайно услышал, о чем мечтали его солдаты, разговаривая между собой в штабе. Один собирался открыть парфюмерный магазин в Дрездене, другой — винный погребок в Берлине, третий мечтал получить землю в России и откармливать на бекон свиней, четвертый— торговать мехами, скупая их в Сибири, пятый — заиметь ювелирный ларек в самой Москве.

«Как только кончится зима, мы погоним «Иванов» в азиатскую глушь и тайгу, — уверял один из них. — Я сам слышал, как говорил об этом генерал Мильдер».

«Далеко сейчас Дрезден и Берлин, а еще дальше Москва, — думал Нельте. — И вот мы идем неизвестно куда, идем, не зная, что случится с нами через день, час и даже минуту. Хорошо еще, что не бьют и не издеваются как наши конвоиры».

Прошло не более часа с начала наступления, как полк майора Миронова при поддержке танкового батальона завершил окружение румынского гарнизона в хуторе Клиновой и, пропустив впереди себя танковые бригады корпуса Канашова, тут же ринулся вслед за пробившим оборону танковым тараном на юг и юго-восток к станице Новоцарицынской.

Миронов доложил комдиву Андросову о захвате Клинового и отдал распоряжение Ванину быстрее отослать в штаб оперативную сводку. К нему подъехал майор Кряжев. Раскрасневшийся от мороза, он, довольный, улыбался:

— Ну, как дальше, Александр Николаевич, служить прикажешь? Мне идти с моими хлопцами вперед, а ты за мной? Или вместе ползти нам, чтобы пехота твоя не отстала?

Миронов получил донесения от командиров батальонов.

Два батальона после взятия Клинового привели себя в порядок и втягивались колоннами поротно на дорогу. Благо, что низкие тучи, порошившие снегом, надежно маскировали с воздуха от налетов вражеской авиации. Но одиночные самолеты немцев гудели над головой и для острастки нет-нет да и сбрасывали наугад одиночные бомбы. Но они рвались впустую неподалеку от дороги, а то и просто в лощинах, не причиняя никому вреда.

Миронов не сразу ответил Кряжеву, обдумывая, как ему лучше действовать в дальнейшем.

— Подожди малость, надо прикинуть, — ответил он.

— Значит, Чапай думает? Это хорошо.