Годы испытаний. Книга 3. Разгром

Кана шов сложил карту в полевую сумку. «Надо прощаться».

— Подожди, Миша, прошу тебя! Не иди! Еще подожди минутку! Давай присядем. Ты такой, лица на тебе нет. Успокойся, родной! Ты же можешь. Я знаю. — Она стала гладить его по лицу, волосам, прильнула к щеке, обнимая. — Тебе нельзя сейчас идти! Как бы…

— Да что ты? — Канашов грубовато отстранил ее. — Я же не мальчишка!

— Не ходи, Миша, я прошу тебя! Слышишь, прошу!

— Нина, да ты с ума сошла! Это же танки. Они прорвутся сюда. Ты не понимаешь, что говоришь.

— Я молю тебя, Михаил! Сердце болит будет, будет что-то недоброе.

— Брось, Нина, причитать! Не задерживай меня! Отпусти, прошу тебя!

В дверях появился адъютант.

— К отъезду все готово, товарищ генерал!

Канашов освободился из цепких объятий Аленцовой и решительно направился к выходу.

За спиной услышал ее рыдания. Больно кольнуло в сердце. Хотелось вернуться, просить прощения за грубость. Но, пересилив себя, он исчез за дверью.

Голова ее лежала на столе. Она плакала. Прислушалась. Загудел мотор. Будто что-то больно сжало сердце.

— Убьют же тебя там! Куда же ты, мой глупенький, — закричала и забилась в рыданиях и снова уронила голову на стол.

4

Никогда еще за все время войны Канашов не был так взбешен, так обеспокоен случившимся. Встретился бы ему сейчас подполковник Чураев — комбриг, он бы, не раздумывая, расстрелял его. И не потому, что он получил обидный разнос от Кипоренко. (Тот отругал его, как не ругал никогда). Но главное — ткнул его командующий в навоз, как щенка. Мол, нюхай сам, что наделал, генерал без войск. Как же дальше думаешь? Как задачу будешь выполнять? Да, нелегко было исправить положение. Бригада Чураева завязла в бою с немцами. Вторая бригада двумя батальонами сбилась с маршрута. Один батальон ее почему-то остался в распоряжении Канашова. Сила-то велика. Десять исправных танков. А вот удачная контратака немцев грозила сорвать развитие операции на окружение, которую обязан был завершить корпус Канашова и соединиться с войсками Сталинградского фронта в районе города Калача. Ну а если мосты через Дон будут взорваны, тогда и совсем плохо. По неокрепшему льду танкам не пройти. «Зря я так грубо поступил с Наной, — думал Канашов. — Разве она виновата в наших военных неудачах?» Он так расстроился, что готов был сейчас бросить все и хотя бы на полчаса, даже на несколько минут, вернуться и успокоить ее. Канашов тронул шофера рукой, хотел приказать: «Поворачивай». Тот замедлил скорость «Что, товарищ генерал, сбились с пути?»— «Останови». Машина стала. Ему казалось, что он и сейчас слышит рыдание Аленцовой. «Ладно, — в раздумье приказал он шоферу, — давай жми побыстрее до совхоза-фермы». Там теперь находился вспомогательный пункт управления Канашова после налета на его штаб немецкой дивизии. Туда согласно радиограмме Кипоренко был направлен танковый батальон Кряжева. Через час Канашов приехал на вспомогательный пункт. Много неприятных новостей встретило его там. Представитель Ставки, генерал, грозил передать дело в суд и отстранить от должности. Начальник штаба скончался от большой потери крови. Командир бригады Чураев был тяжело ранен. «Штабные документы наверняка попали в руки врага», — думал он. Штабных машин не было. И его фронтовые записки тоже метут попасть к ним. И хотя в них не было никаких секретов, они представляли для него несомненную ценность. Там его высказывания и взгляды на военное искусство, отношение к тактике, рост командиров и рядовых солдат в годы войны. Хорошо, что я сумел сохранить фронтовые тетради, — подумал он. — В них ведется хроника боевых действий и имеется ценный материал по боевому опыту. Разве нельзя было мне взять с собой Нину, — вдруг пришла ему мысль. — А вдруг мне не удастся разгромить контратакующую немецкую дивизию? И я могу погибнуть. Погибну? Почему? Верить Нининым предчувствиям, — сказал он себе, — глупость. Она просто взволнована нашей встречей, беспокоится обо мне, поэтому такие мрачные пророчества о моей гибели.

А впрочем, на войне никто не застрахован от смерти».

Его размышления прервал командир второй бригады полковник Лавров.

— Товарищ генерал, батальоны в полном составе сосредоточены в оврагах, — он наклонился над картой, лежавшей на столе перед Канашовым. — Готов, товарищ генерал, к выполнению боевой задачи.

Комкор пожал ему руку, заглянул в глаза и резко бросил:

— А где ты блуждал пять часов? Кто за тебя задачу выполнять будет? Нам же завтра надо быть в Калаче.

— Будем, товарищ генерал!

Канашов схватил за плечо Лаврова, обошел его, осматривая со всех сторон.

— Завтра? Чураев завяз с немцами в бою. Ловко они попутали нам, дуракам, руки. А ты полки по глупости растерял. Теперь не только руки, и ноги они нам связали. А с чем идти на Калач? Отвечай!

— Товарищ генерал, простите, туман нам напортил. Ну как в молоке плавали.

— Ну и бензину пожгли, конечно!

— Нет. Я, как заплутались, сразу дал команду вести только разведку, а остальным на прикол.

— Хорошо, что хоть до этого додумался. Иди, готовь бригаду! Через два часа пойдем штурмовать Калач.