Годы испытаний. Книга 3. Разгром

— Этой подлости я никогда не прощу Беккеру. Если бы мне было известно все это чуть пораньше, я расстрелял бы его, не задумываясь. Но я думаю, что еще не поздно, и не хуже меня это сделает военно-полевой суд. Я благодарен вам, полковник Нельте. Ваше отношение сегодня к службе меня радует. Собственно, я узнаю в вас прежнего Нельте, а не того, что вернулся из отпуска.

«А генерал все же затаил на меня обиду, — подумал Нельте. — Может, я напрасно с ним тогда был излишне откровенным? Он по-прежнему живет иллюзиями доброго прошлого армии, когда она уверенно шла только вперед, и не пилит, что и армия не та, и даже ее офицеры не те. Беккер — первый пример тому».

— Господин генерал, я пришел доложить вам не только о возмутительном обмане Беккера. Я — солдат и буду выполнять свой долг, пока ношу мундир великой германской армии. Но я уверен, что нам можно исправить нашу ошибку По данным моей разведки, наступающие русские войска на моем участке выдохлись. Захватив трехэтажное здание и ряд дзотов на нашем переднем крае, они более суток не проявляют никакой активности,

— Вы надеетесь, что они не предпримут нового наступления? — спросил Мильдер, просматривая лежавшую перед ним карту. — Но из штаба армии мне сообщили, что русское командование перебрасывает на свои позиции новые резервы, — Он помедлил, постучал карандашом по столу. — Не менее двух дивизий. Отдельные части сосредоточены на левом берегу — восточнее острова Спорный, — Генерал снова ткнул карандашом в карту. — Пока намерения противника нам неизвестны, но мы должны быть готовы к тому, что они могут нас атаковать. Наш поединок не окончен. И опять русские предлагают нам этот остров Спорный и спорный вопрос: кто кого одолеет, мы их или они нас?

Нельте сделал решительный жест рукой:

— Вот нам и надо. Вернее, разрешите мне воспользоваться этой короткой паузой. Я хочу контратаковать на своем участке сегодня вечером.

Губы Мильдера дрогнули, едва обозначилась улыбка:

— Что ж, полковник, попытайте счастья. — Я не возражаю.

И тут же сам подумал: «Если Нельте удастся захватить хотя бы одну траншею, дзот и даже несколько огневых позиций и на десять-двадцать метров потеснить русских, это спасет мой престиж командира, да и ложные сведения Беккера о больших танковых силах русских уже не будут играть того значения. Все же мы действуем. И пусть даже маленький успех оставляет за нами право победителей».

Нельте ушел, и тотчас Мильдер вызвал Беккера.

— Вы подлец и негодяй, — крикнул он, не давая ему доложить о своем прибытии. — Мне стало известно, что данные о русских танках ложь. Вы трус и паникер, и вам служить не в разведке, а чистить навоз в конюшне. Впрочем, сейчас я не доверю вам и этого.

Вытянутое бледное лицо Беккера было похоже на гипсовый слепок. Но, выслушав с виду спокойно все обвинения в свой адрес, он вдруг прорвался:

— Господин генерал, господин генерал, но у меня документы из дивизий. Я был во время боя в штабе полковника Нельте, и начальник разведки дивизии подтвердил, и артиллеристы тоже подтвердили.

Мильдер перебил его, сделав резкий жест рукой:

— Хватит морочить мне голову! Я не ребенок. Я не желаю слушать ваших оправданий. Вы подвели меня, корпус. Опозорили честь мундира великой армии. Приказываю вам сдать личное оружие дежурному по штабу. И передаю дело в военно-полевой суд. Идите, господин Беккер.

Беккер покачнулся, сделал движение, будто хотел подойти к генералу, но тут же быстро повернулся кругом и вышел.

Мильдер подошел к сейфу, достал бутылку, коньяку, онемевшими, непослушными пальцами открыл пробку и плеснул в рюмку. И тут же за дверью раздался выстрел. Бутылка выскользнула из рук, зазвенела разбитая посуда, и ручеек янтарной змейкой прополз по карте, в нос ударил знакомый запах спирта и дубовой коры. Мильдер машинально схватился за пистолет. В двери показался адъютант.

— Господин, генерал, Беккер застрелился.

— Черт с ним. Туда ему и дорога, мерзавцу. Принесите мне коньяку. Поручите дежурному офицеру составить акт о самоубийстве. Это лучшее, из того, что он, мог сделать и на что он еще, к счастью своему, оказался способен.

2

Немецкое командование, как и генерал Мильдер, было недалеко от истины, когда получило данные от разведчиков о свежих войсках, появившихся на левом берегу Волги и, по их предположению готовящихся к новому наступлению. Но немцы имели явно преувеличенные данные. Не две дивизии, а одна по решению командования фронта передавалась 62-й армии.

За ночь на 27 октября удалось переправить всего два батальона, а остальные во избежание напрасных жертв были отведены снова за Ахтубу.

И хотя по приказу Паулюса на свежие силы, переправившиеся в заводской район, обрушилась немецкая авиация и непрерывно в течение дня сбрасывала тонные бомбы, а затем начались атаки пехоты и более трех десятков танков, батальоны устояли. Они отбили все три атаки и, потесненные превосходящими силами противника, закрепились в трехстах метрах от Волги.