Годы паники. Как принять верное решение, когда все говорят «пора рожать»

Прошло 38 лет с тех пор, как Харриет Харман кормила грудью свою дочь в палате общин – это был акт мужества и бунта, о котором рассказала моя мать, подобный антителам против патриархальности. И все же женщины, особенно молодые матери, по-прежнему боятся высовываться с детьми, боятся занять слишком много места. Боятся «навязывать» жизненную реальность дыхания, питья, движения, питания, отправления естественных надобностей невинным посторонним, «настоящим людям». Мое сердце воспарило от радости, когда я увидела, как премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн играет с ребенком на Генеральной Ассамблее ООН, и при этом сжалось от грусти, жалея, что такое зрелище – женщина во власти, адаптирующая свою среду так, чтобы она соответствовала требованиям материнства, – до сих пор остается редкостью.

Не важно, кормит родитель грудью или из бутылочки, – он должен накормить ребенка.

Почти два года я кормила сына повсюду, как и где только могла. Моя задача как женщины в этом мире – поддерживать других кормящих по мере собственных сил. Предлагать им стакан воды, уступать место, держать пальто, смотреть им в глаза. Эти маленькие акты гуманности не только поднимают нам настроение, но и начинают возвращать родителей в ткань повседневной жизни. Они перекрывают пропасть между теми, у кого есть дети, и теми, у кого их нет. Они, как минимум, дают людям с разных концов спектра «потока» место для встречи в середине.

20. Ошибочная идентификация [44]

«Годы паники» определяются решениями: вопросами, на которые кажется невозможным дать ответ; выбором, который вообще не кажется выбором. Будут решения, касающиеся работы, любви и дружбы, денег, семьи и дома, секса, власти и вашего тела. И всем придает актуальность большое решение, мать всех решений, единственное, у которого есть биологический дедлайн: следует ли рожать?

В сердце «годов паники» гнездится загадка. Невозможно узнать, каково будет иметь ребенка, если у вас его нет. Конкретно у вас и конкретно вашего. Этот опыт будет существенно и непременно отличаться от опыта любого другого родителя любого другого ребенка на свете.

Можете приглядываться к своим родителям, разговаривать с коллегами, наблюдать за сверстниками, но невозможно влезть в эту шкуру, ощутить вес, попробовать вкус, не сделав это самой. И все же, в отличие от многих других выборов, присущих «потоку», если решите иметь ребенка и вам повезет забеременеть, через этот Рубикон невозможно переступить в обратную сторону.

В отличие от смены работы, партнера или изменений в семейном положении, это действие, которое нельзя отменить. Ваша жизнь станет другой навсегда. И какой бы путь вы ни выбрали – своим ли решением, под давлением ли обстоятельств или в результате комбинации первого и второго, – вы никогда не узнаете, какой была бы ваша жизнь, выбери вы другой путь.

Вы никогда не узнаете, был ли это верный выбор, потому что – и это почти невыносимое осознание – никакого верного выбора нет. Есть просто выбор, который вы сделали, а с другой стороны – абсолютная неизвестность.

Рождение ребенка, как я теперь знаю, способно творить невероятные вещи с чувством идентичности. За считаные дни вы переходите от рабочих совещаний в центре города к семичасовому непрерывному кормлению грудью на специальной круглой подушке.

Если раньше вы по полчаса листали социальные сети, пока ехали в автобусе на работу, то теперь стоите полностью обнаженная под слепящими светильниками местного досугового центра, гадая, как именно следует одеть свой писающийся бессловесный пирожок для занятий плаванием.

Когда большинство подруг и друзей еще спят, вы бродите по чернильно-темным улицам в 04:47 утра, надеясь, что холодный воздух, наконец, усыпит ребенка. Будут дни, когда единственными людьми, которых вы увидите в светлое время суток, станут мусорщики, забирающие ваши баки.

Придется держать в памяти четырнадцать разных встреч – разговор с акушеркой, визит медсестры, день открытых дверей в яслях, прием у врача, консультацию с экспертом страховой компании, посещение ЗАГСа, группы Национального фонда по деторождению и т. д., – назначенных на одну-единственную неделю, при практическом отсутствии кратковременной памяти и кого-либо, способного вам напомнить.

Вы станете одной из «дневных людей» – медленно движущейся толпы пенсионеров, безработных, вахтовых рабочих и хронических больных, которые перемещаются между библиотеками, кабинетами хирургов, кафе, парками, автобусными остановками, магазинами и скамейками.

Вы будете каждый день заряжать стиральную машину и перейдете на «ты» с восемнадцатилетним продавцом местной аптеки. Начнете подходить к совершенно незнакомым женщинам в парках и спрашивать, сколько лет их ребенку, как он спал ночью, живут ли они неподалеку и не хотели бы, к примеру, пойти выпить по чашке чаю, может быть, съесть по блинчику и – да чем черт не шутит! – стать вашей новой подругой.