Годы привередливые. Записки геронтолога

В лаборатории эндокринологии в то время несколько сотрудников (Ю. Ф. Бобров, М. Н. Остроумова, И. Г. Ковалева, И. А. Васильева, Е. Л. Львович) изучали особенности липидного и углеводного обмена у больных раком и при старении, были налажены все необходимые методики, включая радиоиммунологические. Под руководством Юрия Федоровича Боброва в полуподвальном помещении нашего экспериментального корпуса работал великолепно по тем временам оснащенный радиоиммунологический блок. Еще формально числясь в лаборатории экспериментальных опухолей, я начал активно сотрудничать с Леной Львович, с которой мы исследовали изменения в жироуглеводном обмене у крыс при старении, синдроме персистирующего эструса (на модели Бильшовского) и канцерогенезе молочных желез, индуцируемом ДМБА. Оказалось, что и при синдроме персистирующего эструса, и при введении канцерогена у крыс, еще до появления каких-либо определимых опухолей, развиваются изменения, которые обычно наблюдают при естественном старении без воздействия каких-либо факторов, но значительно позднее. Это совпадало с тем, что было установлено в моей кандидатской диссертации при исследовании показателей в репродуктивной системе. В работе с Леной Львович подобный феномен впервые был продемонстрирован в энергетическом гомеостате, как называл эту систему В. М. Дильман[34]. Затем мы его обнаружили с К. М. Пожарисским, который работал с моделью канцерогенеза кишечника, индуцируемого 1,2-диметилгидразином[35], с М. А. Забежинским, работавшим с канцерогеном, вызывающим у крыс рак легкого. С Леной Львович мы выполнили серию работ, в которых показали, что аналогичный феномен развивается и при введении этих канцерогенов.

Как-то, во время летнего отдыха с дочерью в Литве (Маше было лет девять), нам надоело «матрасничать», снимая комнату в Игналине, мы пошли в недельный лодочный турпоход, в котором познакомились с двумя студентками биофака Красноярского университета. Я с таким энтузиазмом рассказывал о том, чем занимается наша лаборатория, что девицы запросились делать дипломные работы у нас в Ленинграде. На удивление, одна из них (Наталья Белоус) приехала и выполнила прекрасную работу, в которой на разных моделях канцерогенеза было показано, что еще до появления опухолей в организме развиваются аналогичные наблюдаемым при естественном старении сдвиги в жироуглеводном обмене[36], [37], [38]. Ещё до этой работы совместно с сотрудниками ИЭМ АМН СССР В. К. Поздеевым и его коллегами и с дипломницей с биофака ЛГУ Александрой Дмитриевской мы исследовали возрастные изменения уровня биогенных аминов в гипоталамусе, стволе и больших полушариях головного мозга крыс[39], а также изменения концентраций биогенных аминов в разных органах после введения различных канцерогенов[40]. С Яковом Шапошниковым и Валерием Александровым, у которых были меченые по тритию ДМГ, ДМБА и бенз(а)антрацен, мы изучили распределение их в головном мозге и установили, что они в большой концентрации накапливаются в гипоталамусе[41],[42]. В. М. Дильман дружил с проф. Б. Н. Сафроновым, который заведовал лабораторией иммунологии ИЭМа. С его сотрудниками мы выполнили работы, в которых показали, что при канцерогенезе и старении у крыс развиваются явления «метаболической иммунодепрессии»[43] (термин, предложенный В. М. Дильманом).