Годы риса и соли

– Эхо тоже по-своему проливает свет на этот вопрос, – сказал один из кади. И у него, и у всех приглашённых наблюдателей глаза горели от удовольствия и любопытства. – Что-то воздействует на воздух, толкая его, и этот толчок перемещается по воздуху, как волны по воде, рождая звук. Звук отражается от препятствий, как волны отскакивают от стен, разбиваясь о них. Чтобы преодолеть промежуточное пространство, волне требуется время, и таким образом возникает эхо.

Бахрам сказал:

– Выйдя на утёс, откуда хорошо разносится эхо, можно попробовать рассчитать скорость звука.

– Скорость звука! – воскликнул Иванг. – Какая мысль!

– Превосходная идея, Бахрам, – похвалил Калид и удостоверился, что его секретарь протоколирует каждое их действие и слово.

Он отвинтил кран до конца, снял его, и все услышали громкий звон будильника, после чего сунул руку в сосуд, чтобы выключить его. Странно, что до этого молоточек стучал так тихо. Он потёр голову правым запястьем.

– Интересно, – протянул он, – сможем ли мы определить скорость и для света, используя тот же принцип?

– Но какое эхо у света? – спросил Бахрам.

– Скажем, если направить луч света на удалённое зеркало… Фонарь, с которого сдёрнули завесу, удалённое зеркало, часы, показывающие предельно точное время, а лучше – отмеряющие начало и конец…

Иванг покачал головой.

– Зеркало должно быть установлено очень далеко, чтобы секундомер успел определить интервал, но издалека не видна будет вспышка фонаря, если только не расположить зеркало под определённым наклоном.

– Рядом с зеркалом можно поставить человека, – предложил Бахрам. – Когда человек на дальнем холме увидит свет первого фонаря, пусть откроет свой фонарь, и мы зафиксируем момент появления второго луча света рядом с первым человеком.

– Очень хорошо, – единогласно поддержали сразу несколько человек.

– Всё равно можно не успеть, – добавил Иванг.

– Это мы и выясним, – ответил Калид, не унывая. – Эксперимент прояснит все вопросы.

На этих его словах Эсмерина и Федва вкатили поднос со льдом и «демонстрацией мороженого», как окрестил это Иванг, и толпа налетела на угощение, оживлённо переговариваясь, а Иванг стал рассказывать о разреженном воздухе на вершинах Гималаев, где даже звуки казались редкими, и так далее, и тому подобное.

Хан заглядывает в пустоту

Так Иванг вывел Калида из его чёрной меланхолии, и Бахрам согласился с тем, как мудро Иванг решил эту проблему. Теперь каждый день Калид просыпался и сразу спешил взяться за дела. Заниматься делами мануфактуры поручили Бахраму и Федве, в каждой мастерской назначили старшего из самых опытных рабочих, и Калид отвечал рассеянно и равнодушно, если к нему обращались с производственными вопросами. Всё свободное время он посвящал разработке, планированию, проведению и протоколированию новых экспериментов с откачивающим насосом, а затем и с другими аппаратами и феноменами. Они подходили к высокой западной городской стене на рассвете, когда всё было тихо, и засекали время между звуком стукающих друг о друга деревянных брусков и их отражённым эхом, замеряя расстояние от стены с бечёвкой длиной в треть ли. Иванг произвёл расчёты и вскоре объявил, что скорость звука составляет около двух тысяч ли в час, – все восхитились такой скоростью.

– Примерно в пятьдесят раз быстрее самой быстрой лошади, – сказал Калид, довольно разглядывая записи Иванга.

– А всё же свет будет намного быстрее, – предсказал Иванг.

– Скоро узнаем.

Тем временем Иванг бился над своими расчётами.

– Остаётся вопрос, замедляется ли звук по мере движения. Или ускоряется, если уж на то пошло. Но, скорее всего, он должен замедляться, если не оставаться неизменным, потому что воздух оказывает сопротивление.

– Чем дальше, тем звук становится тише, – заметил Бахрам. – Может, он затихает, вместо того чтобы замедляться.

– Но почему? – спросил Калид, и они с Ивангом погрузились в обсуждение звука, движения, причины и следствия и действия на расстоянии.

Бахрам сразу потерялся, так как был далёк от философии, да и Калиду не нравился метафизический аспект дискуссии, и он подытожил её словами, которые постоянно говорил в последние дни:

– Проведём испытание.

Иванг был солидарен. Ломая голову над вычислениями, он сказал:

– Нам нужны формулы, которые будут работать не только с постоянными скоростями, но и со скоростью изменения скорости. Интересно, что об этом думали индусы?

Он всегда считал индийских математиков самыми передовыми, на голову опережавшими китайцев. Калид давным-давно предоставил ему доступ ко всем книгам по математике в своей библиотеке, и Иванг проводил там по много часов, читая, решая непонятные уравнения и рисуя на грифельных досках мелом.

Весть об их вакуумном насосе распространилась, и они часто встречались в медресе с заинтересованными лицами – обычно с учителями математики и естественной философии. Эти встречи нередко носили полемический характер, но все старались придерживаться подчёркнутой официальности, характерной для богословских дебатов.