Голая добыча (ЛП)

  Наконец они пошли обратно вверх по ручью; на полпути три собаки начали лаять с задней стороны дома, который лежал на шоссе от дома Кэша. Они были черными и коричневыми, с квадратными лицами, сумасшедшими: питбули. — Это те собаки, о которых я тебе говорила, — сказала Летти.

  — Напугай меня до чертиков, — признался Дел. Летти: «Они когда-нибудь выпускают их на тебя, ты сначала стреляешь, а потом задаешь вопросы».

  Лукас был раздражен. «Ты просто держись подальше от этого места», — сказал он. «Вам не нужно стрелять».

  «Может быть, они скормили ребенка собакам», — предположила Летти.

  — Черт возьми, — сказал Лукас. И когда они подошли к вершине ручья, «Черт возьми. Мы можем стоять в десяти футах от Соррелла и не знать об этом.

  — Как бы вы это сделали? — спросила Летти. Она посмотрела на Дел. — Если бы ты убил маленькую девочку и привел ее сюда, куда бы ты ее поместил?

  Дел сказал: «Я не думаю, что тебе следует быть здесь».

  «Да ладно, Дел. Оглянись вокруг. Что ты сделал? она спросила.

  Лукас огляделся, затем посмотрел на свои ноги. — В ручье всегда есть вода?

  "Нет. Но чаще всего так оно и есть».

  — Под ручьем? — скептически спросил Дел.

  — Это возможно, — сказал Лукас. — Но если бы он собирался копаться здесь, держу пари, он был бы здесь, в русле ручья. Может копать на дне или в берегу ручья. Его не было видно, но он видел приближающихся людей».

  — Если только это не было ночью, — сказала Летти.

  Ходили по льду ручья, осматривали берега, но ничего необычного не нашли. Лукас исследовал низко срезал берег палкой, затем покачал головой и швырнул палку обратно в деревья. «Нам нужны ребята с места преступления, и парень с радаром, и, может быть, несколько собак или что-то в этом роде».

  Обескураженные , они пошли по тонкому хрустящему снегу обратно к дому, и Лукас посмотрел на часы и сказал: «Немного рано для обеда, но мы могли бы позавтракать».

  — Могу я посмотреть камеру? — спросила Летти. — Комната в подвале?

  — Чертово телевидение, — сказал Дель. Клетка была упомянута на видном месте.

  «Следи за своим ртом в присутствии ребенка», — сказала Летти в отместку за комментарий маленькой девочки . Лукасу: «Я бы очень хотел спуститься туда. Я ребенок, может быть, я мог бы думать как ребенок или что-то в этом роде».

  Лукас вздохнул, посмотрел на Дель и сказал: — Хорошо. Пару минут."

  Они прошли через дом, кивнули помощнику и отвели Летти в подвал. В ванной — в камере — она вертелась, потом села на пол, потом легла и посмотрела в потолок, раскинув руки, словно лепила снежного ангела. Она закрыла глаза и через минуту сказала: «Если бы они оставили меня здесь одну — если бы они оставили меня здесь одну — я бы попыталась где-нибудь написать свое имя».

  Она открыла глаза, нашла глаза Лукаса и спросила: «Что ты думаешь?»

  — Сядь, — сказал Лукас.

  Она села, а Лукас и Дел сели, и начали внимательно рассматривать стены. Ничего очевидного. Лукас встал, снял крышку с бачка унитаза и заглянул внутрь. Ничего не видно. Лукас покраснел, смотрел, как вода уходит, потянул поплавок, чтобы остановить воду, и нащупал рукой дно резервуара. Душевая кабина была пуста, даже мыла не было. Он открыл аптечку и обнаружил, что она пуста. Дел заглянул в шкаф под раковиной и нашел четыре рулона туалетной бумаги. Он просмотрел все втулки от туалетной бумаги. Пустой. Лукас проверил край на верхней части аптечки и запылил пальцы.

  — Я бы написала что-нибудь, — сказала Летти, немного защищаясь. — Я бы поцарапал его чем-нибудь.

  Она ползала на четвереньках, вглядываясь в плинтус. Затем Дел, подползший к туалету, сказал: «Здесь что-то есть».

  "Какой?" Лукас лег на живот, а Летти подползла к нему.

  Дел лежал лицом вверх. «Что-то закрутилось вокруг линии воды. . . это цепь. Разрешите . . . Он порылся под баком, сказал: «У-у-у. . . Затем: «Понял».

  Он выскользнул из-под унитаза. Серебряный медальон, маленький овал, свисал с его пальцев на короткой серебряной цепочке.

  — О, Иисусе, — сказал Лукас. — Не двигайся. Даже не дергайся.

  Лукас взбежал по лестнице, бросился через дом к двери в прихожую, наружу к гаражу и сказал: «Ребята! . . возьми немного дерьма, возьми пакетики и пинцет. . . Да ладно."

  Внизу , в подвале, коренастый криминалист схватил медальон щипцами, поднес его боком к одному из верхних фонарей и сказал: — На оборотной стороне частичный отпечаток . Если это не твое. . . ”

  Он посмотрел на Деля, который покачал головой: «Не мой. Я никогда не прикасался к медальону, только к цепочке».

  «Похоже, хороший отпечаток», — сказал техник. Он повернул его на свету. «На нем есть надпись. Медальон делает.

   "Какой?"

  Губы техника шевелились, пока он прорабатывал сценарий. Затем он нахмурился и спросил: «Кто, черт возьми, такие Джин и Уолли?»

  Лукас почесал затылок. — Может быть, кто-то, кого знал ребенок Соррелла. Ее бабушка и дедушка или кто-то еще?

  — Кто бы там ни был, она положила его туда, — сказал Дел. — Медальон не просто так туда упал.

  — Где ты его нашел? — спросил техник.