Голая королева

Кто такой "я"? Такой вот "я", как ни в чем не бывало? Это фальшиво!

… Здравствуй, Алина. Ты знаешь, мы с тобой женаты, и я твой муж, но тебя это ни к чему не обязывает, не думай. Я понимаю, что ты меня не помнишь, и не хочу тебе навязываться. Давай мы пока с тобой попробуем просто познакомиться: меня зовут Алекс…

Вот так уже лучше. Cлишком длинно, правда, но зато просто, искренне — это то, что я действительно чувствую, надо быть самим собой, как Кис говорит… И он прав, черт возьми, он прав! Только это почему-то удивительно трудно. Чтобы быть собой, нужно проделать работу над собой. Смешно.

… попробуем просто познакомиться: меня зовут Алекс, Алекс Мурашов…

Может, Саша? Когда-то Аля хотела называть его Сашей. Ей казалось претенциозным его имя на западный манер: Алекс. Но он привык к нему. Он не чувствует себя Сашей. Именно Алекс, и никак иначе. Так что же делать? Да ничего! Если быть собой — так быть! Он Алекс и так он и назовется.

…Твоя фамилия, как ты знаешь, тоже Мурашова, но если ты предпочитаешь, то можешь носить свою девичью фамилию: Дементьева…

Это, может, для нее не имеет никакого значения, какую фамилию носить, но важно дать ей понять, что у нее есть выбор, что она свободна, что никто ее ни к чему принуждать не будет.

…Я тебе скажу честно: мне очень хочется тебе понравиться, но я не знаю, как. Я не знаю, что тебе сказать, и чувствую себя довольно неловко, но я очень рад, — нет, я счастлив, что я тебя вижу… Я думаю, ты тоже чувствуешь себя довольно неловко, но ты не стесняйся: может ты хочешь что-нибудь спросить…

— Извините, пожалуйста! — выдохнул ему в ухо приглушенный женский голос, — вы не могли бы мне оказать любезность?

Алекс открыл зажмуренные глаза, солнце больно ударило в самое их дно. Перед ним, чернея против света, слегка наклонившись к нему, стояла тонкая женская фигура — странно, он даже не слышал шагов! Он потер глаза и снова раскрыл их…

Бог мой, это была Лина!!! Лина, она! Стояла, слегка наклонившись к нему, и заглядывала в его лицо, воздушные пряди ее волос почти касались его щеки, ее фиалковые глаза нетерпеливо изучали его — не может быть!

Но это она, она, она!

— Вы меня слышите? — настойчиво позвал ее голос.

«Вы». Это он — «вы»… В горле больно застрял комок, тело пригвоздило к скамейке. Усилием воли Алекс заставил себя улыбнуться, по возможности непринужденно: «Да, слушаю вас»…

— Я вас разбудила? Вы, кажется, спали?

— Нет-нет, так… задумался. Чем могу быть полезен?

— Вы не могли бы… — она запнулась, — вы не могли бы выйти со мной через ворота больницы, как будто мы вместе? — решительно закончила она.

Алекс лихорадочно соображал, как он должен вести себя: чтобы быть естественным, чтобы она не догадалась, что он ее знает… Вести себя так, как вел бы на его месте мужчина, который бы не был ее мужем — сумасшествие, и только!

Он ей улыбнулся, понимающе кивнул:

— Отчего же не мог бы? Могу. Прямо сейчас?

— Прямо сейчас!

— Пойдемте, — просто сказал Алекс и встал.

Он приобнял ее за плечи и они медленно двинулись по дорожке в направлении ворот. Он чувствовал, как под его рукой было напряжено ее тело.

"Что бы это значило? — пытался понять он. — Она сбегает из больницы? От меня?

Чтобы не встречаться со мной завтра?"

Оставив позади ворота больницы, уже за углом, она высвободилась из-под его руки. «Спасибо. Вы меня очень выручили. Мне нужно… навестить подругу, и я боялась, что мне не разрешат уйти. Это глупо, может быть, но я так подумала… Впрочем, вам это, должно быть, неинтересно. Спасибо еще раз». Она повернулась, готовая уйти.

Куда?! Куда она пойдет? Нельзя ее отпускать, надо что-то придумать, скорее! Что сказать? Взгляд его упал на проталкивающееся в пробке такси.

— Лучше это делать на машине, — внезапно произнес он. С улыбкой произнес, хотя внутри все дрожало и челюсти почти сводило от нервного спазма.

— Делать — что? — обернулась к нему Лина, изогнув брови.

— Сбегать из больницы.

Вполне непринужденно получилось, неплохо.

— С чего вы взяли, что я сбегаю? — нахмурился ее лобик.

Его машина, новый «Мерседес», стояла недалеко, в пятидесяти метрах, но слишком дорогая машина, слишком шикарная, подозрительная. Кто знает, что ей в голову может придти…

Нельзя давать ей время на размышление.

— Такси! — крикнул он, отчаянно размахивая рукой, — такси!

Такси выползло из ряда и встало перед ними. Алекс открыл дверцу:

— Садитесь.

Она поколебалась.

Она обернулась на здание больницы.

И села в такси.

… Такого с ним никогда еще не было, никогда в жизни. Сердце билось будто в голове, во всяком случае, стук его стоял в ушах, и даже сами уши, казалось, дергались в такт этому стуку. Смешно, но это было так. Вдобавок ко всему, у него дрожали руки, и он их засунул в карманы джинсов, чтобы Лина не заметила. Сейчас шофер спросит, куда ехать. Она наверняка не знает, куда. И он, он тоже не знает — куда. Что-то надо придумать…

Шофер обернулся: «Куда ехать?»

На лице Алины отразилась беспомощная растерянность. Алекс глянул на нее и сказал водителю: «Поезжайте в центр, мы выберем по дороге какое-нибудь кафе и остановимся». И ободряюще улыбнулся Лине.