Golden Age (СИ)

В запасе у него было несколько часов. Негоже гостей приглашать за стол, не дав возможности смыть дорожную пыль. Определить направление разговоров необходимо сразу же, а вот детали правители будут обсуждать несколько дней. Эдмунд тихо вздохнул. Это сколько ж еще времени придется соблюдать этот чертов этикет и терпеть беготню во дворце. Даже сейчас, когда делегация прибыла, суета в Кэр-Паравале не утихла. Мальчик был вынужден, помимо размышлений, еще и лавировать между слугами, ибо не все успевали заметить невысокого короля в толпе. Быть сбитым кем-то из подданных Эдмунду не хотелось.

В животе предательски заурчало. С самого утра он был на ногах, вместе с Питером и Сьюзен исправляя последние недочеты. Конечно, старшая королева бегала больше всех – именно благодаря ей роскошное оформление дворца и соблюдение всех правил так поразило гостей. Но и мальчик вымотался, а до ужина еще было ох как далеко. Пока Лум отдохнет, наберется сил, почистит перья, вечность пройдет, а Эдмунд Справедливый более не станет доставать его вопросами, ибо умрет от голода. Все будут счастливы… Но он не позволит такой радости случиться! Так что король направился к месту, где стал уже частым гостем – на кухню. Слуги давно не удивлялись визитам мальчишки, которому для похождений и приключений требовалось немало топлива. Здесь можно было не забивать голову, какую ложку взять первой и каким уголком салфетки вытирать губы. Возможно, поэтому Эдмунд любил сюда наведываться.

И сейчас Бобриха, верная подруга Люси, встретила его с распростертыми объятьями. Приближенную королевы никто не заставлял работать на кухне – всем известно, насколько это трудно, но она жаждала приносить друзьям пользу. По ее словам, это совсем не сложно, если заниматься любимым делом! Эдмунд искренне сомневался, что труд в жарком помещении приносит наслаждение, но не вмешивался. Пусть Бобриха занимается, чем хочет: в любом случае она вольна уходить и приходить когда вздумается.

С ее мужем у младшего короля отношения не складывались. То ли Бобр не простил предателя и сторонника Колдуньи, то ли просто не мог ему доверять, так и осталось неизвестным. Эдмунд же не горел желанием спрашивать. Тему Джадис, негласно признанную запрещенной в Кэр-Паравале, поднимать лишний раз не хотелось. И если с министром они общались уважительно, но без особой теплоты, то Бобриха, казалось, не могла относиться к детям иначе, чем с любовью и стремлением накормить. Мальчика и первое, и второе полностью устраивало.

На кухне кипела работа. Поварята сновали тут и там, кто-то даже умудрился наступить королю на мантию. Эдмунда дернуло назад, но извинений услышать было не суждено. Виновник или испугался, или попросту не заметил проступка. Мальчик накрутил мантию на руку от греха подальше и с любопытством заглянул на стол, полный яств и всяких вкусностей. Их, наверное, хватило бы на всю Нарнию, Орландию и еще Тархистану бы досталось с краешка! Куда так много? Глаза на лоб полезли. Это же Сьюзен составляла меню, хотя это и есть девчоночье дело…

- Ох, успеть бы до вечера! – к столу приблизился поднос, даже на вид тяжелый. Эдмунд спохватился и помог коротенькой Бобрихе водрузить его на свободное место, которого уже не хватало. Та благодарно кивнула, запыхавшаяся, забегавшаяся.

- Да куда уж больше-то? Это до самой осени не съесть, - заметил он с опаской.

- Как же, такой прием! Нужно, чтобы все прошло идеально…

Точно Сьюзен всем мозги промыла, вот наверняка. Для дотошной сестры лишняя вишенка на торте разрушит весь политический прием и послужит причиной войне. Все блюда выглядели, как вырезанные с картинки! Даже притронуться к ним было страшно. Эдмунд высмотрел с краю пирожные, прикинул, как их сдвинуть, чтобы не заметили пропажи, и цапнул одно из них. Он уже вознамерился было вкусить желанное лакомство, как…

- Подожди-ка! – руку мальчика ловко отодвинули ото рта. Король растерянно заморгал. Так нагло его не обрывала даже Сьюзен! Какого черта?! Он вообще-то умирает с голоду, а с ним так жестоко… Однако Бобриха была неумолима. По первому ее слову к столу подскочил шустрый сатир и поддел нежный крем с такого же пирожного ложкой! Эдмунд окончательно растерялся от такого нахальства. Он даже разозлиться не мог, настолько не понимал, что, собственно, происходит. Долгим взглядом мальчик проводил сатира, облизавшего прибор, почмокавшего и важно кивнувшего, и уставился на Бобриху. Та развела лапами. – Это дегустатор. Проверяет, безопасна ли еда, не отравлена ли.

- Но раньше ведь такого не было! Что за нововведения! – слабо возмутился Эдмунд.

- Было, мальчик мой, было. Просто эта процедура проводится не в вашем присутствии. Да ты ешь, ешь!