Golden Age (СИ)

- И ждать, пока все само пройдет? – выкрикнул мальчик, сжимая рукоять клинка. Лезвие, доселе зеркальное, покрыл толстый слой пыли. – Сколько, Ореиус, скажи мне? Сколько еще ждать?

- Не Вы один проходите через такое состояние, Ваше Величество. Это естественно даже для взрослых воинов, а учитывая Ваш юный возраст…

- Ты хочешь сказать, что я несмышленый ребенок? – взвился Эдмунд. Он и так находился в отчаянии, а генерал позволяет себе подобные высказывания!

- Я лишь хочу сказать, что первая битва – тяжелое испытание для каждого воина. Полученная в ней тяжелая рана – испытание вдвойне. Вас никто не осуждает, не бойтесь этого. Только время поможет.

- Так сколько потребуется этого времени? – спросил Эдмунд хрипло. Меч рассек воздух со злым, отчаянным свистом. – Может, год? Два? Нарния нуждается во мне сейчас. По лесам бродят приспешники Колдуньи! Питеру одному с ними драться? Я выбью из себя этот страх, даже если придется падать десятки, сотни раз!

- Тогда я требую перерыва. Вы сейчас рухнете в обморок, чего я не могу допустить, как бы Вы ни желали обратного, - твердо произнес кентавр. Его уверенность ничто не могло поколебать. Король и сам понимал его правоту. Слишком сильно дрожали колени, чтобы служить надежной опорой. Только из-за этого Эдмунд нехотя согласился на короткую передышку. Ореиус отошел в сторону, величественно ступая копытами по взрытому песку, гордый, сильный…

Мальчик тихо фыркнул и вытер рукавом лезвие меча. Сквозь серую пыль блеснула сталь, похожая на серебряное зеркало. Король с горечью и раздражением всмотрелся в свое отражение. И это защитник Нарнии? Это напророченный правитель волшебной страны? Он больше похож на слабака, не способного справиться с глупыми, канувшими в прошлое воспоминаниями. Почему не выходит себя перебороть, сколько бы он ни старался? Почему руки сами собой опускаются, а внутри возникает уверенность, что от удара все равно не скрыться, что он неминуем и все равно настигнет свою цель? Откуда берется этот липкий, берущий за горло страх, вопящий о скорой гибели и приводящий к ней? Ведь не будь его соперником Ореиус, жизнь мальчика давно бы уже оборвалась. Эдмунд закусил губы. Ведь он может отбить эту чертову атаку! Он обращается с мечом достаточно ловко, чтобы парировать удар. Только вот в спарринге, даже не настоящем бою, он цепенеет. И от собственной беспомощности и никчемности рождалась злость. Ярость на самого себя, на свое бессилие, неспособность что-либо изменить. Как ему можно доверить Нарнию, если он себя побороть не способен? Какой из него страж страны и народа, если за свою собственную жизнь король не может постоять?!

Пальцы привычным движением прокрутили меч в ладони. Лезвие со свистом описало восьмерку. Руки управляли опасным клинком уже сами, без особого контроля Эдмунда. Наедине с собой он был достаточно ловок и быстр. Ореиус хвалил его стремительные, резкие атаки, пронзающие воздух. Куда все это девается? Ответа нет. Зеленые глаза Джадис, полные ярости и ненависти, словно выпивают все силы, оставляя лишь обреченность и осознание неминуемой смерти. Только вот Белая Колдунья давно мертва, а ее призрак до сих пор терзает мальчика.

От воспоминаний о ней рука чуть дрогнула. Пальцы провернули рукоять слишком сильно, и она выскользнула из ладони. На автомате Эдмунд попытался подхватить меч. Руку ниже локтя обожгло болью. Клинок с глухим стуком упал в песок, а рукав рубашки прилип к коже, окрашиваясь в красный. Даже не от боли, а от одного вида крови к горлу подступила тошнота. Он уже видел свои мокрые, окрашенные багрецом пальцы, когда очнулся на руках у родных, когда черная тень смерти неохотно отступила. Картина перед глазами была настолько четкой, что Эдмунд пошатнулся. В воздухе повис тяжелый, металлический запах крови, скорее воображаемый, чем реальный, окутывавший битву у Беруны. Не таким уж и глубоким был порез, но хватило лишь одной детали, чтобы память воспроизвела страшный бой в мельчайших подробностях.

Подоспевший Ореиус резко завел ему руку назад, подальше от глаз, и велел отвернуться и не смотреть. Эдмунд не стал сопротивляться, борясь с рвотными позывами. Каким слабым, ничтожным трусом он чувствовал себя в этот момент! Внутри было так тошно и мерзко, что даже гордость не давала о себе знать.

- Пожалуй, хватит на сегодня, - тихо сказал он, признавая горькое поражение. Ему даже не требуется противник, чтобы выбыть из строя. Когда в желудке буря, а в голове туман, не стоит даже и мечтать выиграть бой с Ореиусом.

- Я позову лекаря, - кентавр ловко перевязал порез заранее приготовленными бинтами. Эдмунд резко развернулся и выдернул руку.

- Не нужно!

- Но я вынужден настаивать, - заметил генерал строго. Король сжал кулаки и воскликнул:

- Я сам дойду до лекаря! Не смей меня провожать. Я в состоянии добраться до него без посторонней помощи. Или даже на это я не способен?!