Golden Age (СИ)

Сердце королевы медленно оттаивало. В первое время общение с некровными племянниками причиняло немалые страдания, однако вытравить из себя последние капли былого горя было необходимо. Видеть тех, кого у нее самой не будет, было лучшим из способов сделать это. Прогнозы лекарей были неутешительными. Дриады опускали глаза и мямлили, что шанс всегда есть, - их поведение говорило яснее любых слов. Нужно было жить дальше. Переступить через себя и то, что составляло смысл существования последние полгода, ведь изменить ничего нельзя. Почему начинаешь что-то ценить лишь после утраты?.. Впрочем, Эдмунд будто и не расстроился. После слов целителей он лишь кивнул и более никогда не заговаривал на эту тему. Король переживал свою боль внутри, никому ее не доверив и не позволив разделить. Каре было совестно признавать, что она не может толкать его вперед так же, как он ее. Лишь вдвоем, шаг за шагом, карабкались они из болота тьмы, в котором оказались. Точнее, Эдмунд выбрался оттуда раньше и теперь тащил свою жену. Поначалу та сопротивлялась, не желая выныривать из трясины и упиваясь ею. Он не отпускал, как бы королева ни старалась вырваться. Первый шаг, затем второй, и вот Кара идет сама навстречу свету. Идет за тем, за кем и последовала в новый, незнакомый и чуждый мир. Идет за тем, кто стал для нее тем самым миром. Жизнь продолжалась, и Кара позволила ее стремительным потокам подхватить себя и унести вперед, прочь от темного островка отчаяния и тоски. Не будет детей – ну и черт с ним, не в том счастье! Убеждая себя в этом, жить становилось легче. К этой мысли привыкаешь и не замечаешь более поставленного самим собой условия. Потому Кара и не взбеленилась, когда Арханне было необходимо отлучиться, а иного помощника кроме подруги не нашлось.

- Хорошо, я… Я присмотрю за ней, - согласилась серебряная королева, глядя на пай-девочку, которая таковой отнюдь не являлась. Момент был, конечно, неудачный. Кара перебирала собранные в лесной глуши травы. Какие лучше засушить, а какие – немедленно использовать? У некоторых стоит съесть хотя бы листочек, чтобы после сильно об этом пожалеть, а после нескольких жалеть придется уже другим. Чем занять в такой ситуации ребенка, чтобы он ненароком не отравился? Франческа была способна найти себе приключения даже в комнате с голыми стенами и без углов, о которые можно расшибиться. Кара прищурилась и скрестила на груди руки. – И что мне с тобой делать?

Девочка вжала голову в плечи. Изредка сталкиваясь с королевой в коридорах, она успела ощутить неприязнь по отношению к себе. Почувствовала ту мглу, что сгустилась вокруг женщины, и обходила ее сторонкой. Потому отношения Кары с детьми Питера были довольно прохладными. Не потому что Франческа была несносным ребенком, вовсе нет. Просто так совпало. И не то чтобы Каре было очень жаль.

Наказав девочке стоять смирно, королева зарылась в шкаф Эдмунда. Там должны были быть старые бумаги и карты, мужу не нужные. Он их почему-то берег, и у Кары рука не поднималась портить его «высокоорганизованный» бардак. Однажды потеряв терпение, она запихнула все стопки пергамента в шкаф. Теперь они неожиданно пригодились. Всю кипу Кара торжественно вручила принцессе. Та забавно чихнула от пыли и послушно забралась с ногами на кровать, перебирая хрустящие листы. Это занятие больше понравилось бы Лукасу – он много думал, аккуратно крутя игрушку в неловких пальчиках. Каждая деревянная фигурка подвергалась тщательному изучению – придворные мастера весьма преуспели в этом искусстве и не боялись опростоволоситься. Книжки с картинками вызывали у Лукаса искренний восторг, хотя он в них ничего не понимал. Арханна заранее предвкушала время, когда сын научится читать. Франческе это не приходилось по душе. Тем удивительней, что сейчас она сидела смирно и что-то пристально разглядывала, нахмурив лоб. «Вот и хорошо!» - решила Кара, занимаясь своими делами. Первое спустя долгое время бдение за ребенком прошло без происшествий, и королева с облегчением передала матери ее неразумное и не потравившееся дитя. То было подозрительно послушно и тихо, и утром в постели его не обнаружилось.