Golden Age (СИ)

На плечо вдруг легла чья-то рука, и мальчик едва не вскрикнул в голос. Зато он схватился за рукоять меча, который после победы над Рабадашем всегда висел у него на поясе. Онур испуганно вздрогнул, но руки не убрал, и король вдруг осознал, что стоял все это время столбом посреди дороги, а нарнийцы с тревогой ждали позади. Это привело его в чувство, отрезвило. Невероятным усилием воли Эдмунд затолкал свои страхи глубоко-глубоко. Ему отчаянно хотелось повернуть назад, вернуться на Рассвет и уплыть в Нарнию, подальше от места, что было пропитано его проклятьем… Но нельзя. Нельзя вести себя как испуганный мальчишка, он король, имеющий определенные обязательства перед своими подчиненными. Это все глупости, дурацкие мысли, с которыми вполне можно бороться. Что о нем подумают подданные, если он продолжит себя так странно вести? Ведь для воинов в лесу нет ничего необычного и пугающего… Да и разве позволит младший король своим глупым страхам помешать ему в выполнении долга перед Нарнией? Через все Восточное море он добирался до Теребинтии, чтобы обеспечить Питеру дружеские отношения с севером! Эдмунд ни за что не повернет назад и не отступит перед неясными тенями!

- Мне почудился какой-то зверь в чаще, но глаза меня обманули. Продолжаем путь, - произнес он равнодушно и зашагал вперед. Онур приподнял брови, то ли поверив этой лжи, то ли нет. Меар ухнул с высоты и опустился на плечо королю тяжелым грузом. Как ни странно, мальчик был рад боли, причиненной его когтями. С таким опытным товарищем рядом Джадис не осмелится подкрасться со спины и захватить его врасплох. Если ее тень и захочет напасть, то ей придется выйти с Эдмундом лицом к лицу, а он однажды уже прошел через такое. Сделает это и снова… Наверное.

Обнадеживающая куча перьев на плече и верные нарнийцы позади позволили мальчику взять свою тревогу под контроль. Более ничто не задерживало его на пути к замку правителя Теребинтии, и развилку на дороге он миновал совершенно равнодушно. Благодаря картам Эдмунд примерно представлял устройство острова и знал, в какой стороне находится цель его скромного похода. Однако Меар вдруг встрепенулся, занервничал. Его чуткий слух уловил то, что мальчику и воинам не было доступно. С уханьем филин сорвался с места, и король едва не крикнул ему: «Не улетай!». Но тот поднялся в небо, и Эдмунд направился следом, внимательно следя за бреющим полетом Меара. «Я всего лишь хочу узнать, отчего он так всполошился!» - сказал себе мальчик. Признаться, что ему не хватает храбрости продолжать путь без филина, он не мог даже в мыслях – слишком был горд для этого.

Между деревьев, заросших кустарником, медленно начали вырисовываться утопшие в земле хижины и покосившиеся дома. Бревна, из которых они были выстроены, потемнели от времени. То была деревня, с противоположного конца которой доносились яростные крики. Будто целая толпа собралась в одном месте, чтобы вдоволь побушевать. Резкий порыв ветра донес до Эдмунда этот рев, и он невольно ускорил шаг. Теперь тревога от Джадис смешалась с другой, словно и первой было мало. Когда от криков начала болеть голова, король все же добрался до центра событий. Увиденное повергло его в шок и ужас.

Селяне заполонили участок земли в самой середине деревни, играющий роль площади, и оставили свободным лишь небольшое пространство, заключив его в кольцо. Из промерзшей почвы торчали три шеста, к крайним из которых были привязаны два человека, опустивших головы. Спутанные, грязные волосы скрывали их лица, а у ног каждого возвышалась куча сухих веток. Люди же вокруг бесновались, и король кожей ощущал их ярость и гнев. То и дело в воздух взметались грабли и колья, предназначенные для сельского хозяйства, а не выражения злости. Толпа, пребывая в бешенстве и исступлении, не заметила подтянувшихся из леса нарнийцев, что застыли в таком же оцепенении, как и мальчик, на плечо которому опустился старый филин.

- Что здесь происходит? – прошептал Эдмунд, не в силах оторвать глаз от ужасающего зрелища. Он никогда не испытывал чувства, что десятки людей рядом существуют, точно единый организм, требующий сейчас крови, яростный, обезумевший.

- Это казнь, Ваше Величество, - произнес хмуро Меар. Король вздрогнул всем телом. Ему внезапно стало понятным предназначение хвороста у ног связанных людей. Он с ужасом произнес:

- Их что, сожгут? – и молчание филина сказало все. В горле сразу пересохло, в желудке забурлило. Эдмунд боялся даже представить, какие страдания испытывает человек, которого сжигают заживо. Это не смерть от меча, быстрая и милосердная. Это мучительная, жуткая кончина. Что нужно совершить, чтобы быть приговоренным к такой смертельной пытке? И кем нужно быть, чтобы приходить полюбоваться на это отвратительное зрелище?! Все внутри короля восстало против подобной жестокости. Что бы ни совершили эти люди, они не должны умирать таким образом. Это мальчик и высказал охрипшим голосом, на что Меар покачал головой.

- Нам лучше не вмешиваться, Ваше Величество. Это чужая страна со своими законами и порядками.

- Но…