Големикон

Внутри, собственно, был аншлаг: гости галдели, смеялись, активно махали руками и, конечно, ели-пили – вполне себе обоснованное поведение в кабаке. Пока Прасфора и Альиво раздевались, к ним уже подбежал Кельш.

– Как нога? – спросил он первым делом.

– Вы что, сговорились? – фыркнула Прасфора. – Все хорошо, не переживай.

– Не переживай! – наигранно взмахнул руками Кельш. – Альиво нашел тебя на земле без сознания, а потом ты проспала половину суток – да уж, совсем не повод для переживания.

Когда Прасфора падала, ей казалось, что мир выворачивается наизнанку, становится кроваво-красным, потом туманным, а потом и вовсе гаснет. Девушка не запомнила момент падения, но точно знала, что боли не было – не считая внутренней, острыми иглами рвущей изнутри сознание, отказывающееся принимать происходящее за правду. В тот момент Прасфора даже подумала, что потеряла, кто она есть, забыла саму себя.

Очнулась уже дома, с тяжелой головой. Вспомнила, что она – просто она, Прасфора. И не то чтобы она смогла остановить войну. И не то чтобы стала симпатичней. И… и… и…

Домино из бесконечных комплексов внезапно остановилась, и мысль, постоянно сидевшая в потаенных, охраняемых внутренней тьмой уголках сознания, перевернулась, отразилась зеркально, приняв иной вид: «Просто я – Прасфора».

Наглядный пример столь важной перемены мест слагаемых.

Конечно, это не заглушило все свинцовые шестерни собственных предустановок, не сорвало все нержавеющие замки. Но…

– Нет, правда, все в порядке. И кстати – с доставкой все прошло отлично, – девушка отложила в угол пустую сумку.

– Ну вот! Жизнь возвращается в привычное русло, – широкие плечи Кельша аж подпрыгнули от удовольствия.

– Нужна помощь, пап?

– Пока нет, но потом – понадобится. Я бы отговорил тебя и предложил, даже заставил бы отдохнуть, но… ты упертая, как баран, – он рассмеялся. – И в этом вся ты!

Девушка ничего не ответила – хотелось бы ей иногда обессилено валиться лицом на холодный лед, да как-то не получалась. Кому-то не хватало силы духа, а ей – силы, чтобы этот дух усмирить.

Она так и не рассказала отцу про дядю – никак не могла собраться с духом. Хотя Кельш, казалось, все понимал, просто принципиально не спрашивал.

– Пока нет дел… теплое пиво? Теплое молоко? – Кельш заговорчески подмигнул. – За счет заведения!

– Очень смешно, пап.

– Пожалуй, молоко, – согласился Альиво.

– Пожалуй, пиво! – поддержал Кельш.

Они оба уставились на Прасфору.

– Вы идите, – ответила она. – А я… подойду попозже.

Пока они усаживались за стол, Попадамс пошла вглубь «Ног из глины». Уже без свитера, осталась только в кремовой блузке, слегка маловатой, так что пуговицы на груди не очень сходились. В другой момент девушка обязательно бы отметила это и поставила бы сияющую галочку-клеймо в голове – но сейчас было не до этого.

Одно дело оставалось недоделанным – в принципе, не только сейчас, а всю жизнь. Хотела бы Прасфора сказать, что с детства – но, наверное, лишь с того момента, как научилась мечтать, а потом поняла, что лично для нее эта мечта уж точно несбыточна.

Прасфора подошла к дубовой двери в кухню. Печной жар усилился, ароматы – тоже, мир вообще словно выкрутили на полную катушку. Попадамс слышала грохот кастрюль и горшочков, звон металла, ругань поваров и кухарок, закипающую воду…

Девушка зажмурилась. Перед глазами, словно в напутствие, всплыли черепа грифонов: с бесконечными, спокойными и холодными пустыми глазницами, будто бы форточками в продуваемую бездну.

– Ну спасибо, – пробубнила она сознанию.

Попадамс открыла дверь, подошла к порогу – ударило не просто запахами, а самой атмосферой кухни, чуждой и отталкивающей. Девушка зажмурилась еще сильнее – заново почувствовала всю тяжесть неба своего личного мира. А потом, решившись, наконец расправила плечи.

Прасфора сделала шаг – и совершенно точно не в темноту.

Некий словарик всяческих терминов за авторством г-на Словоформа

Алхимические Чудеса – всего выделяют четыре Алхимических Чуда: Голем, Философский Камень, Искусственный Человек и Эликсир Вечной Жизни. Первые два уже созданы.

Анимус – имя первого созданного голема и его создателя.

Аномалосос – прибор, работающий на магии, способный засасывать в себя магические аномалии, тут же избавляясь от них, преображая в магическое пламя.

Время – состоит из 30% нестабильности и 70% стабильности. Практически не изучено. Из-за большого содержания стабильности не поддается манипуляциям.

Големы – глиняные гиганты, питаемые магией, обычно метра два-два с половиной ростом. По сути, это «куклы», которые двигаются благодаря тому, что через них, как кровь, циркулирует магия. В глиняные тела вмонтированы рубины, позволяющие магии «течь в жилах» големов.

Гомункулы – алхимические существа. Хранятся в пробирках, созданы из непонятной алхимической жижи и рубиновой крошки. Могут выслеживать человека и объекты по магическому следу, подобно собакам. Не путать с Искусственным Человеком.